— А как же лошадь? — спросила я о нашей кобылке.
— Здесь постоит, чего ей сделается. Не могу я тебя одну отпустить. Не гоже, чтобы девка одна по ночам гуляла. Вдруг, что с тобой случится, Дуня мне ни за что не простит.
Семен разнуздал лошадь, недоуздком привязал ее к ракитовому кусту и мы пошли вдоль дороги к невидимому дому. Обоим было так страшно, что разговор не клеился. Я старалась думать о приятном, но получалось у меня это плохо. Сразу начали вспоминаться рассказы о привидениях, ведьмах, упырях и прочей нечисти; страшные истории, как нечистые губят людей, о чем часто говорили у нас на вечерках.
— Слышишь, опять едут! — сказал Семен и взял меня за руку.
Мы подождали пока мимо нас так же быстро, как и раньше, пронеслась еще одна тяжелая карета.
— Что у них там, шабаш что ли! — сказал Семен, когда мы пошли дальше.
— Погоди! — попросила я и замерла на месте.
— Чего еще? — испугано спросил он. — Опять едут?
— Нет, мне нужно послушать, — ответила я.
— Чего слушать?
— Тихо! Ты мне мешаешь!
Он замер на месте, с тревогой, оглядываясь по сторонам, а я, наконец, уловила Алешу. Он был жив, и от кого-то убегал. Понять, что с ним происходит, я не смогла, но то, что он там, в доме, теперь была уверена.
— Я ничего не слышу, — тронул меня за плечо Семен.
— Пошли ближе к дому, Алексей Григорьевич там, — сказала я и побежала не разбирая дороги.
Семен пыхтел сзади, про себя проклиная бабью дурость. В этот момент из-за леса выглянула луна, и сразу стало светло. Впереди, уже совсем близко, за очень высоким забором виднелась странная, еще никогда не виданная мной островерхая изба. Мы остановились, и я прижала палец к губам.
Теперь мысли Алеши я слышала почти так же как хорошо и отчетливо, как и раньше. Он думал обо мне. Не стану их повторять, но то, что я услышала, наполнили глаза слезами.
— Ты чего это ревешь? — спросил меня Семен.
Он уже отдышался и стоял, прислонясь плечом к высокому частоколу.
— Это я так, — ответила я, вытирая концами платка слезы. — Главное, что он жив!
— Откуда ты можешь знать? — не поверил он.
— Чувствую. Теперь ты постой здесь, а я пойду в эту хоромину.
Парень с сомнением на меня посмотрел, покосился на высоченный частокол и решился:
— Ладно, ешкин кот, чего уж тут. Раз пришли вместе, вместе и будем держаться. Я и сам не очень в чертей верю. Знаешь, как говорят, не так страшен черт, как его малюют.
— Спасибо тебе, Семен, — поблагодарила я. — Я бы без тебя совсем пропала!
Подмастерье смущенно хмыкнул и, не дожидаясь меня, направился в сторону ворот. Я, путаясь в длинной юбке, во влажной от росы сорной траве, заспешила следом. Скоро мы подошли к воротам и с удивлением остановились. Обе створки оказались приоткрыты, и даже в нечетком лунном свете было видно, какие они старые и ветхие. Двор перед теремом был пуст и зарос высокой травой. Если бы нам не встретились кареты, можно было подумать, что тут много лет не ступала нога человека.