— Ты не хочешь послужить мне камеристкой? — громко, спросила княжна Марья, и я невольно отвлекся от воспоминаний.
Было, похоже, что мои недавние пассии, наконец, нашли точки соприкосновения и перестали враждовать.
— Я собираюсь поехать в Москве открыть там свою портняжную мастерскую, — независимо ответила Люба. — А быть в камеристках, какой мне прок, у вас, поди, и своей дворни хватает.
— Послужишь у меня, я тебя хорошо награжу, — продолжила княжна. — Тебе же нужны деньги на эту, как ее, мастерскую.
— Деньги всем нужны, — нравоучительно, сказал вольная крестьянка. — Если конечно цену справедливую положите, то почему и не послужить.
Слушать девичье щебетание мне было неинтересно, я опять закрыл глаза и попытался расслабиться. То, что мы собирались предпринять, было на грани фола. Любая случайность могла все обернуть против нас. Даже то, что я вроде бы остался в живых и даже заочно «руковожу» операцией не очень вдохновляло. Кто знает, сколько возможных вариантов реальностей развития событий существует на самом деле?!
— Алексей Григорьевич, — обратилась ко мне княжна, — вы, отчего такой скучный?
Я не придумал, что ответить и отшутился, что сам бы пошел к ней камердинером.
Похоже, шутка показалась двусмысленной, и Маша дала это понять, стукнув меня носком сапожка по голени. Я не успел отреагировать, как кибитка остановилась.
— Кажется, приехали, — объявил я барышням и быстро выбрался наружу.
Однако ничего похожего на деревню здесь не оказалось. Кругом было чистое снежное поле. Иван уже слез с козел и шел к лошадям.
— Что случилось? — окликнул я его, подумав, что возникли какие-нибудь проблемы со сбруей.
Он не ответил и начал разворачивать лошадей. Делать это на узкой дороге было неудобно, он сошел с проезжей части и тотчас провалился по пояс за наметенную снегом придорожную канаву.
— Иван, ты что делаешь? — спросил я, помогая ему выбраться на твердое место. — Мы заблудились?
— Уйди от меня! — с непонятной злобой воскликнул он, отталкивая мою руку. — Видеть тебя больше не хочу!
Я подумал, что недаром боялся предстоящей акции и, не надеясь на простое решения нашей проблемы. Похоже, опять начинались чудеса. Я отступил, понимая, что лучше солдата сейчас не раздражать.
— Хорошо, я ухожу, поступай, как хочешь, — примирительно, сказал я.
— Уж, конечно тебя не спрошу, — тем не менее, угрожающе сказал Иван и вытащил из-за голенища нож. — Попробуй только сунуться! Ты меня знаешь!
Я действительно его знал, и соваться под умелый удар ножа не собирался. Однако особых вариантов для решения вопроса у меня не было. Не убивать же было старого товарища!