- А ты помолчи! Сама живешь за чужой счет. Тебе скоро тридцать, а ты сидишь на шее брата. Зарабатываешь копейки, а ни в чем не нуждаешься и только потому, что он тебя содержит. Слава богу, у него хватило ума отвадить твоего ухажера, а так бы вы вдвоем на его шею взгромоздились.
- Ах, ты...! - взвизгнула Юля. - Да ты на себя посмотри! Думаешь, я не знаю...
- Юля, перестань! - сердито оборвал её Костя.
Она метнула на него гневный взгляд, собираясь дать достойную отповедь, но он не испугался и примирительно сказал:
- Сейчас ляпнешь лишнее сгоряча, потом жалеть будешь.
Юля проглотила заготовленные слова, сердито нахмурилась и отвернулась в сторону.
В общем, вся компания, издерганная неопределенностью и ожиданием, жестоко переругалась. В стороне от общей свары остался только Аркадий, по своему обыкновению и в силу должности молча сидевший в углу и внимательно наблюдавший за схваткой издали. И я, однако не потому, что имела ангельский характер, просто членом семьи себя не считала и смотрела на всех несколько отстраненно. К моменту, когда раздался звонок у входа, все уже были без сил, друг на друга не глядели и хранили угрюмое молчание. Услышав звук дверного колокольчика, Стас с неожиданной резвостью сорвался с места и кинулся в холл, следом выскочили Костя и Юля, за ними поспешила я. Что делали остальные, не видела, была занята тем, что изо всех сил тянула шею, пытаясь разглядеть происходящее на крыльце. Как выяснилось, ничего особенно интригующего там не происходило. Перед дверью никто не стоял, улица перед домом была пустынна, только на ступенях лежал простой белый конверт без адреса. Пока Стас дрожащими руками пытался его вскрыть, я выбежала за ворота и увидела как от дома торопливой походкой удаляется мальчишка. Не раздумывая, со всех ног припустила за ним. Догнала его, когда он уже сворачивал за угол, схватила за плечо и дико заорала:
- Стой!
Парнишка, как ни странно, испуга не выказывал. Плечо, правда, вырвал и даже отступил на шаг, но не от страха, а по независимости характера. Было ему от силы лет двенадцать. Простенькая одежда, давно нестриженые вихры и задиристый взгляд выдавали в нем воспитанника улицы, этакого российского Гавроша.
- Ты принес письмо?
- Ну, я!
Глядел он из под лобья, но отвечал без спешки и беспокойства не демонстрировал.
- Откуда оно у тебя?
- Тетка дала. Приказала положить на крыльцо и уходить.
- Что за тетка?
Тут он в первый раз проявил подобие чувства и с легким удивлением спросил:
- А я её знаю? Видел первый раз в жизни!
- И согласился?