— Руслан Алиевич, вы уж возьмите пока эти дела на себя, как решите, так и будет. Я все равно не разберусь во всем сразу. Сейчас надо вдохнуть душу в телескоп, а когда нам это удастся, будем потихоньку заниматься и остальным.
Семенов склонился над подвинутыми бумагами и перебирая их тихо сказал:
— Я ведь почему передал это вам? Ваш предшественник решал все эти вопросы сам, и я привык этим не заниматься… Да… Ну, ладно, я конечно, по крайней мере половину из всего этого разгребу.
— Вот и прекрасно! Завтра я поеду наверх, разбираться с техникой и, наверное, пробуду там долго. Дерзайте!
— Не доедете, там с позавчерашнего вечера буран, дорогу занесло, дежурная смена добирается почти ползком три кило- метра.
— Ну что же, чем я хуже других? Дойду.
…Утро следующего дня было серым и ветреным. Еще с автобусной площадки Кирилов увидел над цепью расположенного на юге хребта четкую и яркую облачную полосу, которая стояла неподвижно и как бы делила небо на две неравные половинки. «Явный признак ураганного ветра,» — подумал он и уже менее, чем через полчаса после того, как автобус двинулся вверх по заснеженной трассе, убедился, что не ошибся. Там, где дорога пересекала небольшой перевал между двумя смежными долинами, ветер намел за ночь сугроб метра в два высотой, и автобус остановился. Дневная смена с трудом выкарабкивалась из натопленного салона, застегиваясь на все пуговицы и поднимая воротники. Люди почти ползком перебирались через снежный занос и, не обращая внимания ни на свист ветра, ни на колкие удары снежных зарядов, медленно двигались по тропке, которую протаптывал идущий впереди. Кирилов шел четвертым, и когда его дыхание совсем сбилось, он на секунду остановился, низко наклонив голову.
— Что, Максим Петрович, тяжко? А мы вот каждую зиму так, да помногу раз! Сюда бы не автобус, а полярный вездеход! — крикнул на ухо идущий сзади.
Кирилов согласно кивнул.
— Да вы не останавливайтесь, а то простудитесь, продует! Надо идти!
Скоро тропинка вышла к кромке леса, ветер немного ослаб, но едва только люди выбрались на открытый склон, он сразу показал свою первозданную ураганную мощь. Кирилова несколько раз валило с ног, опрокидывало на снег, и он с огромным трудом выбрался наконец под алюминиевый навес башни. Все были измотаны до предела. Когда смена вошла в вестибюль башни и стряхнула снег, Кирилов оглядел сотрудников и устало сказал:
— Всем отдыхать, через два часа жду вас у себя.
Он поднялся в кабинет, который теперь надолго мог стать его домом, и устало повалился на диван, слушая гулкий и частый пульс, как будто сердце стучало не в нем, а где-то рядом, в тишине полупустой комнаты…