По старой привычке он проснулся сам, за пятнадцать минут до назначенного себе срока, машинально включил в розетку чайник, вытер влажным полотенцем лицо, горевшее от ветра и снега, сел в кресло. Дверь в кабинет тихонько приоткрылась.
— Можно?
— Да, да, входите.
Один за другим все, кто входил в дежурную смену, вошли в кабинет и расположились за длинным полированным столом.
Кирилов откашлялся и спросил:
— Как самочувствие, работать можете?
Полнеющий, одетый в серый поношенный свитер инженер, Виталий Матвеич Макаров, один из старожилов Астростанции, которого Кирилов знал уже давно, глухо ответил:
— Как обычно, нам это не впервой… Привыкли.
— Тогда у меня к вам пара вопросов. Есть ли возможность отремонтировать телескоп достаточно быстро и, если нет, то что надо сделать, чтобы он все-таки заработал? Что скажешь, Малахов?
Малахов устало взглянул на Кирилова. Максим Петрович знал, что он уже несколько суток спал урывками, пытаясь разобраться, как можно выйти из положения.
— Ну, ситуация в общих чертах вам известна, и я, вероятно, повторюсь. Совершенно неожиданно сгорел электромашинный усилитель — ЭМУ, который управляет движением трубы телескопа по азимуту. (Азимут — направление по горизонту относительно точки юга.) Скорее всего, где-то замкнула, а потом сгорела выходная обмотка. Мы проверили все ступени системы управления до этого места. Все работает нормально, а на выходе — ноль. В принципе, уже существуют такие устройства на тиристорах большой мощности, но увы — у нас их тоже нет. Пытались связаться с заводом-изготовителем, но они говорят, что сгоревшая машина нестандартная, сделана специально для нас, и быстро изготовить новую они не смогут… Боюсь, что в ближайшее время ремонт путем замены ЭМУ не получится…
— Да… обрадовал… А что вы скажете, Матвеич?
— А что я могу сказать? — Матвеич заговорил слегка охрипшим низким голосом, растягивая слова — Вы вот опять хотите, чтобы мы подвиг совершили… То, что мы сегодня сюда залезли — это уже подвиг в любой нормальной стране. Теперь вот чинить нечем, а вы хотите, чтобы мы что-то придумали — опять подвиг! Может и можно было бы придумать, да неохота. Придумаем, а потом ваши же наблюдатели, чуть что случится с системой, запишут в журнал простои, срыв наблюдений, а с нас премии снимут. Мы бы тоже хотели, чтобы все было в порядке, да вы же сами знаете, что управление сделано ненадежно! Почему же мы должны за это отдуваться?
— А Вы, Виталий Матвеевич знаете, что телескоп у нас один, и нет ничего ценнее наблюдательного времени! Особенно сейчас, зимой, когда ночи наиболее длинные…