Затем вышел и протянул ей документы.
– Прошу. У входа вас встретят.
Морин прошла в ворота, пересекла дворик и направилась к главному входу под козырьком, тянувшимся вдоль всего фасада. Не успела она подняться по ступенькам, как дверь распахнулась, и на пороге появился настоящий английский дворецкий.
Голос, каким он пригласил ее войти, не мог быть иным:
– Прошу вас, мадам, господин мэр ждет. Вот сюда, я провожу вас.
Морин так волновалась, что не удостоила вниманием интерьер особняка. И даже не заметила человека в замшевой куртке и круглой черной шляпе, который прошел мимо нее к выходу и окинул любопытным взглядом. Проведя ее по коридору, мажордом остановился перед дверью, легонько постучал и, не дожидаясь ответа, распахнул перед ней дверь, отступив в сторону.
– Пожалуйте.
Морин, сделав несколько шагов, очутилась в небольшом кабинете. Дверь бесшумно закрылась у нее за спиной. В кабинете были двое.
Прямо перед ней на фоне окна стоял высокий человек с посеребренными висками и невероятно голубыми глазами – такого цвета она еще не видела. Лицо и весь сдержанный, собранный облик говорили о том, что с таким человеком неплохо оказаться рядом в момент опасности. Другой, гораздо старше, сидел за письменным столом; его черты носили на себе печать власти, которую ни с чем не спутаешь и которая не способствует здоровому цвету лица. Глаза у него были точно того же оттенка, что и у первого, но словно бы потухшие, а грузное тело говорило об избытке официальных приемов и недостатке движения.
При ее появлении он, разумеется, встал, как и положено при даме, но в его оценивающем взгляде она прочла тревогу и недоверие.
Ее даже удивило, что он протянул ей сухую руку.
– Добрый день, мадам. Я Кристофер Марсалис. А это мой брат Джордан.
Второй не шевельнулся и ничего не сказал, ограничившись кивком.
– Здравствуйте, господин мэр. Вероятно, мое появление показалось вам неуместным. Я комиссар итальянской полиции.
– У вас безупречный английский и очень знакомое лицо. Мы с вами раньше не встречались?
Морин улыбнулась и воспользовалась родственными связями, чего никогда бы себе не позволила, если б не обстоятельства, приведшие ее в Грейси-Мэншн.
– Думаю, вы знакомы с моей матерью. Она адвокат по уголовным делам здесь, в Нью-Йорке. Мэри Энн Левалье. Все говорят, что мы с ней похожи.
Правда, так говорят только те, кто нас плохо знает.
Эта мысль отразилась и на лице, и в голосе. От дальнейших комментариев она воздержалась, чтобы поскорее перейти к делу.
– Меня зовут Морин Мартини.
Лишь когда она назвала свое имя, человек, которого ей представили как Джордана Марсалиса, казалось, обратил на нее внимание. Он шагнул к ней, и в глазах у него была та же неуверенность, что и в голосе, когда он спросил: