Принц поговорил с герцогом Йоркским. Тот уверял, что всячески старался заставить жену выказать Марии должное уважение, но она отказалась наотрез.
– Фред, ты обязан настоять!
– Поверь, Георг, я не могу принудить ее к чему-либо, что ей не по нраву. Я еще не встречал столь упрямого, наглого создания!
– Попытайся, – настаивал принц, – ведь это огорчает Марию.
Королеву очень порадовало отношение герцогини к Марии, и она всячески поощряла невестку, зная, что принца это расстроит. И герцогиня, которая привыкла своевольничать, из чистого злонравия все откровеннее показывала, что считает Марию Фитцерберт не женой, а любовницей своего деверя. У самой Фредерики был очень хороший шанс стать королевой, и она не забывала об этом. Никто не будет диктовать, как ей себя вести!
Она поссорилась из-за Марии с мужем. Впрочем, она из-за многого с ним ссорилась. Он ненавидел ее обожаемых зверюшек и не упускал случая упрекнуть их в нечистоплотности.
– Если они вам не нравятся, можете убираться прочь! – заявила жена герцогу Йоркскому.
Какие-то твари были ей дороже мужа!
Однако принц Уэльский считал, что Фредерик мог бы заставить жену перемениться к Марии; и хотя тот горячо уверял принца, что справиться со строптивой герцогиней невозможно, между братьями впервые в жизни пробежал холодок.
Фредерик принялся мстить жене тем, что как можно чаще оставлял ее одну и завел новых друзей, с которыми предавался такому же дикому беспутству, как и до свадьбы, а принц Уэльский грустил, думая о том, что у него испортились отношения с любимым братом.
«И опять все сводится к Марии!» – говорил он себе… В памяти всплывали толпы людей, окружавших его экипаж… отголоски рассказов брата о его путешествии по Франции… он, принц Уэльский, мог бы стать образцом для подражания, если бы честь по чести женился на принцессе… у них были бы дети… Дети! Ему очень хотелось иметь детей. А каким другом ему был Фред! Ни у кого такого не было… Кто бы мог подумать, что случится подобная неприятность?
И все из-за Марии…
Подчас у принца мелькала мысль, которую он старался не подпускать слишком близко.
Мысль была вот какая: а стоит ли Мария всех этих жертв?
* * *
Принц попытался утешиться, отправившись в Брайтон. Он решил уехать ранней весной и не возвращаться до поздней осени. Принц наезжал в Лондон только в случае крайней необходимости, и почти весь год большинство комнат в Карлтон-хаусе было заперто. Мария постоянно сопровождала принца: она жила неподалеку от «Павильона». Принц очень много там перестроил и изменил, и дом был уже совсем непохож на старую развалюху, которую несколько лет назад подыскал принцу Вельтхе, – теперь «Морской павильон» напоминал восточный дворец. В отличие от жителей Лондона, брайтонцы относились к принцу как к своему королю – а к Марии Фитцерберт как к королеве.