Сижу я в благодушном настроении после бани, пью чай, вспоминаю детство. Вдруг входит полковник Смирнов и прямо с порога:
— Поздравляю, Николай Иванович!
— С легким паром, что ли? Спасибо…
— То само собой, а главное — с орденом Кутузова второй степени.
Известие это было для меня особенно приятным потому, что, как оказалось, представление к ордену сделало командование Воронежского фронта. Давно уже вышел из его состава наш корпус, а не забыли. Не делят, значит, людей на «своих» и «чужих». Что ж, на то и Красная Армия — великая и монолитная сила нашего советского народа.
Но не зря говорят: «Радость, как и беда, не приходит одна». И верно. На следующий день возвратилась в корпус наша «старая» 1-я дивизия. В составе другого корпуса она воевала хорошо, получила благодарность от Верховного Главнокомандующего и удостоилась почетного наименования «Черкасская». Однако вместо генерала М. Г. Микеладзе ею теперь командовал полковник Д. А. Дрычкин. Заместитель по политчасти был прежний — полковник В. И. Бабич.
Они рассказали, что в конце ноября дивизия выдержала очень тяжелые бои. Ее 18-й и 29-й полки вышли на 'восточную окраину города Черкассы, отрезав пути отхода противнику. Тогда гитлеровцы контрударом танковой и пехотной дивизий в свою очередь окружили наших. Пять суток дрались они в окружении.
Особенно отличился 18-й полк полковника З. Т. Дерзияна. Гвардейцы дрались замечательно, хотя снабжение не только нарушилось, но и вовсе прекратилось.
До двадцати танков с пехотой напирали на командный пункт полка. Их встретили три десятка штабных командиров, бронебойщиков и автоматчиков. Подпустив танки на сто метров, они по команде Дерзияна открыли дружный огонь. Восемь танков вспыхнули факелами, а вскоре к нашим подоспела помощь.
29-й же полк и вовсе чувствовал себя в окружении как дома — пригодился опыт, полученный на Ахтырском рубеже, под совхозом «Ударник».
— А где же генерал Микеладзе? Ранен? — спросил я.
— Направлен в распоряжение отдела кадров фронта. Командарм 52 снял его с дивизии за слабый контроль в боях под Черкассами.
Это было, конечно, неприятно. Микеладзе — опытный военный, хороший командир, когда захочет. Но очень неровно вел себя. То вдруг отличится, как было в боях за кавказские перевалы, то получит взыскание за недисциплинированность. Замечу наперед, что генерал Микеладзе вскоре, командуя 10-й гвардейской воздушнодесантной дивизией, был тяжело ранен в руку. Ее ампутировали. На фронт он уже не вернулся.
Первое впечатление от знакомства с Дмитрием Аристарховичем Дрычкиным было благоприятным. Кадровый офицер. Был у него, правда, трехлетний перерыв — уволили из РККА в 1937 году. На фронте с августа сорок первого. Два ранения, контузия. Последнее время командовал 254-й стрелковой дивизией. Чувствуется во всем его облике энергия, сильная воля. Говорит и смеется громко, открыто.