– А сейчас возвращайся обратно, – сказал он, когда всё было позади.
Мне было страшно, и я объяснила Рудольфу:
– Я боюсь…
– Не смеши меня, – заявил он, – пусть только попробует предпринять что-нибудь. Скажи ему, что он тебя сам послал.
Я на цыпочках проскользнула в комнату. Отец не пошевелился. Но когда я забралась в постель, он спросил:
– Ну, что там?
– Ничего, – чуть слышно сказала я.
– Что же там было? – продолжал он.
– Ничего, – откликнулась я.
– Так чего же он, собственно, от тебя хотел?
– Вы ведь, отец, сами догадываетесь… – ответила я.
– Он тебя сношал? – допытывался он.
– Да… но вы ведь меня сами послали.
– Он сношал тебя?
– Моей вины в этом нет… – утихомирила я его.
– Сейчас же иди сюда… – прикрикнул он на меня.
Я послушно переползла к нему в постель, под его одеяло.
– Что вы надумали, отец?
Он стремительно набросился на меня и разжал мне ноги. Я приняла его кол, который никогда ещё не был таким твёрдым.
– Примиритесь со случившимся, – сказала я, – мы с вами делаем это всякий раз, когда вам хочется, а этого субъекта я больше к себе не подпущу.
– Затки пасть, потаскуха! – прошептал он мне. – Ты же всего лишь потаскуха!
И с этими словами чуть не до самого горла бесцеремонно вогнал в моё тело свой хобот.
– Теперь он тебя тоже сношает… он тоже… – пропыхтел он при этом. – Может, он и в рот тебе вставлял?
– У меня подкатывает… отец… у меня подкатывает… у меня с вами подкатывает… – воскликнула я.
– Так он тебе в рот тоже вставлял?..
– Да… он мне всюду вставлял… – говорила я то, что он хотел слышать, – он мне и плюшку вылизал… ой, у меня подкатывает… быстрее… быстрее!
– С ним у тебя тоже подкатывало?
– Да… – я больше не стеснялась, – да… на меня несколько раз накатило.
И не успела я договорить эти слова, как он выстрелил мне заряд в матку.
Потом мы оба изнурённо заснули. На следующее утро речь о проишедшем больше не заходила.
Несколько дней спустя был праздник. Мой отец и Рудольф больше друг с другом не заговаривали. Рудольф спал, когда отец уходил на работу, а отец спал, когда Рудольф возвращался домой.
Так вот в этот праздник, когда мы только что отужинали, и отец ещё курил трубку, Рудольф вдруг появился дома. Была половина девятого, час, стало быть, для этого непривычный.
Он вошёл в комнату, приветливо поздоровался и поставил на стол две бутылки вина.
– Мир вам, господин сосед, – воскликнул он, – не выпить ли нам вместе вина?
Отец, который всегда охотно пропускал рюмочку, улыбнулся и сказал:
– Не возражаю.
А Рудольф многозначительно продолжал:
– Впредь никакой вражды между нами, так?
– Нет, – засмеялся отец, – никакой вражды… Вы имеете в виду из-за Пеперль?..