Альберт согласно кивнул:
– Это неправильно… если он не хочет, чтобы я его жене что-то делал, тогда ему не следует меня и подкладывать к ней.
– Естественно, – согласилась я, – это нелепо и подло.
– Не правда ли, – заметил он. – Он позволяет разглядывать меня голышом. Он разрешает мне брать её за титьки… и её мохнатку я уже знаю так, будто шестьдесят раз её оттрахал, но я никогда не имел права до конца воспользоваться близостью… так дела не делаются.
– А как тебя вообще угораздило оказаться в этой компании? – поинтересовалась я.
Он густо покраснел и промолчал.
– Ты, верно, сам напросился на это?
– Ах, нет… – сконфуженно проговорил он.
– Ну, тогда как? – продолжала я допытываться.
– По-итальянски, – смеясь, сказала Мелани.
– То есть как это? – с любопытством спросила я.
– Придёт время, увидишь, – посулила она, – вероятно, мой муж ещё будет его фотографировать за этим занятием.
Из проявочной вышел Капуцци:
– Одна позиция оказалась испорченной, – сказал он, – её придётся повторить заново.
– Какая же?
– Последняя, это ты виновата, – проворчал он на жену, – потому что всё время дёргалась.
Она ещё раз улеглась на скамейку. Альберт ещё раз вставил ей вершок своего хвоста. Я ещё раз взяла её грудь. После того, как Капуцци крикнул «Готово!», Альберт начал без стеснения трахать Мелани. Он, правда, успел нанести только три-четыре удара, но они были настолько ожесточёнными, что Мелани под ним только взвизгнула:
– Иисус, Мария…
Подскочив к скамье, Капуцци с такой силой отшвырнул его прочь, что тот едва устоял на ногах. Однако Альберт лишь лукаво рассмеялся на это.
– Когда-нибудь я её всё-таки отсношаю, – пообещал он.
– Никогда! – в бешенстве проорал Капуцци.
Но Мелани пронзительно заверещала:
– В таком случае хотя бы сам займись… я этого больше не вынесу.
Капуцци вскипел:
– Мы здесь собрались работать… я должен кое-что подготовить… так что не сейчас… не сейчас… наберись терпения…
Мелани стала пальцами раздвигать себе щель:
– Входи… входи сейчас же… или я приглашу Альберта…
– Что глаза вылупили, пошли прочь отсюда, – властно приказал Капуцци нам с Альбертом.
Мы не заставили его повторять дважды и шмыгнули в комнату для переодевания, где, не теряя ни секунды, бросились на пол.
– Ах… – сказал Альберт, – как я рад, что ты здесь… как я рад… теперь я, по крайней мере, один раз могу потрахаться по всем правилам… ах… иди-ка сюда… теперь меня не нужно для этого приглашать… как обычно… ах… у тебя такая славная маленькая плюшечка… как это здорово… только двигайся… погоди… погоди… давай титьки… так… я поцелую твои сосочки… крепко поцелую… да…