Одним прыжком Капуцци оказался возле неё и закатил ей звонкую оплеуху:
– Ты никак не можешь обойтись без сношения? Стерва ты эдакая… – заорал он на неё.
– Да я ничего ведь такого не делаю… – заверещала она.
– Ну, конечно, рассказывай, – в ярости проговорил он, – ты всегда этим занимаешься.
– Ты грубиян, ты… – жалобно всхлипнула она, – Пепи сосёт мне грудь, и поэтому я не могла так не подпрыгнуть.
– Прекрати сейчас же сосать, – приказал он мне, и, повернувшись к своей жене, продолжил ругать её дальше: – Это всё пустые отговорки… ты всегда пытаешься воспользоваться случаем, чтобы попудриться с Альбертом… уж я-то знаю…
– Отстань от меня… – забранилась она, – ничего удивительного в том, что женщина шевелится, когда ей всаживают такой толстый стержень.
– Ну-ну, – проговорил он, – ты у меня ещё попляшешь, я твой темперамент позднее быстро подровняю…
С этими словами он скрылся под своим покрывалом у аппарата. Раз-два, и сцена была снята.
– Так, – заявил он, – сейчас мне нужно в проявочную мастерскую… но обещаю тебе, если ты только посмеешь в моё отсутствие предпринять что-нибудь… я пришибу тебя.
И он удалился в соседнюю комнату.
– Господи Ииусусе, – вздохнула Мелани, – это для меня всегда какая-то пытка.
Альберт с улыбкой заметил:
– Я ничего не имел бы против, если бы мне уже сейчас позволили уйти.
– Мой милый, мой сладкий Альберт, – прошептала она, – и тебе не хотелось бы разок отпудрить меня?
– Ну, конечно, – ответил он, – я с превеликим рвением совершил бы сей подвиг… однако из этого ничего не выйдет…
– Боже мой, боже мой, – жалобно воскликнула она, обратившись ко мне, – ты представить себе не можешь, с каким удовольствием я приняла бы парня… ты не поверишь, как мне хочется, чтобы он хоть раз, один-единственный раз смог отсношать меня.
– И почему бы вам, в таком случае, этого не сделать? – удивлённо спросила я.
– Так ведь ничего не получится, – посетовала она.
– Сейчас, – предложила я, – сделайте это быстренько сейчас, пока его нет.
– Ах, господи, – отрицательно покачала она головой, – он же всё сразу увидит.
– Каким образом?
Она указала на дверь, за которой скрылся Капуцци.
– Через глазок, он оттуда всё видит.
Я только теперь заметила маленький кружок желтого стекла, вставленного в дверь.
– Такая вот ситуация, – с вздохом глубокого сожаления проговорила она, – мы уже два месяца так работаем… да, Альберт? Уже два месяца кряду я чувствую его член в руке, во рту, между грудями, во влагалище и в анальном отверстии… одним словом, повсюду… но всегда только самый кончик… всегда лишь начало… с ума можно свихнуться от этого.