Я:
– А сам, небось, брызгал при этом.
Ценци:
– О нет… так он не брызгал, всегда только, когда делал мне это сзади.
Я:
– В попу… я знаю.
Ценци:
– В попу? Такого не случалось.
Я удивилась:
– Что ты говоришь? Такого не случалось? А меня уже три года тому назад господин Горак оттрахал в попу и брызнул туда, потому что спереди в ту пору ещё не входило, во всяком случае, у меня.
Ценци:
– Это что-то для меня новенькое. Такого я ещё ни разу не делала. И как, хорошо это?
Я:
– О, очень даже хорошо, сразу накатывает.
Ценци засомневалась:
– Да, а разве не ужасно больно при этом?
Я:
– Только сначала… но если хвост достаточно влажный, то дальше совершенно не больно.
Ценци:
– Надо б и мне однажды попробовать.
Я:
– Теперь в этом нет больше никакой необходимости, у тебя ведь и спереди замечательно входит.
Ценци:
– Да, а в ту пору Рудольф только просовывал мне хвост со стороны спины.
Я:
– Мне это знакомо. Сжимаешь ноги покрепче, и он трётся хвостом между ляжками, так?
Ценци:
– Да… совершенно верно.
Я:
– И он брызгал?
Ценци:
– Да… или ещё когда я брала его в рот.
Я:
– Что? Вы это и в рот делали?
Ценци:
– Иногда… впрочем, всегда приходилось немножко сглатывать.
Я:
– А он… он ничего такого не делал?
Ценци:
– Ну, разумеется, делал. Он мог часами лежать лицом на моей плюшке, вылизывая её и посасывая мне клитор, потому что однажды сказал: «Подожди, я сделаю так, чтобы и ты кое-что от этого получила».
Я:
– Ну… и ты действительно кое-что от этого получала?
Ценци:
– Было так здорово… при умелом исполнении это пронимает достаточно глубоко.
Я:
– Да… мне это знакомо, это сладостно… я бы совершенно не возражала, чтобы сейчас здесь оказался кто-нибудь, кто организовал бы нам это.
Ценци:
– Да… и мне бы хотелось того же.
Всё это время мы в истоме поигрывали нашими раковинами. Ценци занималась моей, а я – её. Теперь мы больше не могли себя сдерживать, прилегли рядышком и ласкали друг дружку пальцами, так что источник вскоре снова забил. Потом мы опять успокоились, сели, и я предложила Ценци возобновить ее рассказ.
И она не заставила себя долго упрашивать:
– Посмотри на мои титьки, – продолжала она, – какие они… Рудольф говорит, что они стали у меня такими со временем от лизания и многочисленных совокуплений. Они начали расти ещё в девять лет, и волосы между ногами появились уже в том возрасте.
Я:
– А ты всегда сношалась только с Рудольфом?
Ценци:
– О нет… Рудольф сказал мне, что если меня кто-нибудь схватит или поманит куда-то, я должна только внимательно следить за тем, чтобы со мной ничего не случилось, и чтобы меня никто не увидел…
Я:
– Что? Он тебе это уже тогда позволял?