На привале командир роты ашхабадского полка, которую Мурат встретил и привел в Кизыл-Арват, сказал:
– Мы не знаем обстановки. Оставаться тут рискованно. Надо разбиться на небольшие группы. Одна пойдет в Красноводск, другая – в Мерв, третья – в Кушку, четвертая – на север, к Аральскому морю. Мы должны любым способом сообщить командованию о мятеже.
На север пошел Мурат. Он знал пустыню, вырос в этих краях. Он и выбрал самую трудную дорогу. Так ему подсказала совесть.
Кроме Джэксона, в его группу вошли армянин Саркисян и два красноармейца из отряда Флорова.
После привала, разделив оружие, воду и продовольствие, бойцы разъехались в разные стороны.
Мурат повел свою группу в сердце Кара-Кумов, в горячие пески. По еле заметным признакам, только Мурату понятным отметкам маленький отряд уверенно шел вперед. На пятые сутки вдали, у самой линии горизонта, показался зеленый островок. К вечеру добрались до густых зарослей саксаула. Послышался отдаленный лай собак, в воздухе запахло дымом костра и жареным мясом.
Мурат велел всем остаться на месте, а сам направил коня к юрте пастухов. Он пробыл там довольно долго и вернулся не один. С ним пришел старый туркмен, видимо, старший среди пастухов. Мурат подарил ему винтовку и десяток патронов.
Аксакал не смог сдержать радости, хотя старался казаться равнодушным. У него загорелись глаза, и руки с жадностью уцепились за оружие. Он тут же унес подарок.
– Зачем ты ему винтовку отдал? – спросил Джэксон.
– Так надо, – ответил Мурат. – Такой обычай. Надо самый дорогой подарок делать.
Вскоре раздался собачий лай. Бойцы вскочили. К костру приблизился аксакал и с ним еще двое молодых туркменов. Аксакал на железном подносе принес куски жареной баранины.
Один из пастухов разостлал на песке у костра самотканую скатерку и положил на нее огромные плоские лепешки. Аксакал поставил рядом поднос с мясом. Потом взял у второго пастуха бурдюк с кобыльим молоком и вручил его Мурату.
Когда все насытились, по кругу пошла кружка с кипятком. Завязалась беседа. Мурат и Саркисян выполняли роль переводчиков.
Аксакал сообщил, что от Красноводска до Чарджоу власть находится в руках инглизов – так в Туркестане именуют англичан. К инглизам перешли банды Джунанд-хана и дашнакцутюицы полковника Ораз-Сердара. Вся степь в огне.
Пастухи туркмены настоятельно просили, чтобы кзыл-аскеры – красноармейцы – с рассветом покинули их стойбище. Рядом бродит банда дашнакцутюнцев, и они опасаются, как бы те не расправились с пастухами за оказанное гостеприимство.
Мурат, приложив руку к сердцу, твердо обещал выполнить эту просьбу: