Однако самой важной «гражданской» чисткой с точки зрения Саддама было удаление Абдель Халила аль-Самарраи, его самого опасного противника после Хардана и Аммаша. Самарраи и Саддам родились в один и тот же год, оба происходили из бедных семей и оба быстро поднялись от рядового членства в партии на самый верх. Самарраи пользовался широкой и твердой поддержкой партийных низов. Его считали ведущим «теоретиком», и он, как и аль-Шейхли, был возможным будущим кандидатом на партийное руководство. Один из главных уроков политической истории заключается в том, что борьба между «пророком» и «королем», теоретиком и аппаратчиком, обычно решается в пользу последнего. Дело аль-Самарраи исключением не было: в июле 1973 года он был приговорен к тюремному заключению и через шесть лет, находясь еще за решеткой, был казнен якобы за участие в новом заговоре против правительства. Произошло это уже после отстранения от власти президента аль-Бакра.
Полнота победы аппаратчика над теоретиком производила тем большее впечатление, что Саддам сам в то время находился в опасном положении. В то время как широкомасштабные чистки внутри и вне партии, по всей вероятности, устранили любого мыслимого претендента на лидерство, летом 1973 года Бакр и Саддам неожиданно столкнулись с самым серьезным вызовом своему режиму ее времен «Июльской революции». Особенно неожиданным для Саддама было то, что угроза исходила от его собственного творения, аппарата безопасности. Что еще хуже, ему угрожал его самый выдающийся протеже, Надим Каззар, глава служб безопасности. Он происходил из скромной семьи из маленького городка Амара и был одним из немногих шиитов, достигших важного положения в баасовской администрации. Он вступил в партию в конце 1950 года и сделал карьеру в службе безопасности, приняв активное участие в избиении коммунистов во время первого правления Баас. Беспощадный палач, он скоро обратил на себя внимание Саддама и в 1969 году был назначен главой его службы безопасности. Впоследствии Каззар стал правой рукой Саддама, осуществляя массовые чистки с садистским удовольствием. Одним из его любимых методов допроса было гасить сигареты о глаза своих жертв. Именно эта тщательно лелеемая устрашающая репутация позволила Каззару выстроить свою силовую базу внутри партии.
Что заставило Каззара укусить руку, которая так щедро его кормила? Очевидно, знакомая комбинация в иракской политике: ненависть, страх и честолюбие. Все знали, что Каззар был настроен против господства суннитов в Баас и особенно против привилегированного положения уроженцев Тикрита. Как ни удивительно, он открыто выражал свое недовольство по этому поводу, и говорили даже, что поклялся «стереть Тикрит с карты Ирака». В обычных обстоятельствах такая откровенность могла бы стоить Каззару его поста или даже жизни, но так как он оказался незаменимым в политических планах своего хозяина, Саддам не придирался к поведению подчиненного. Однако с чем он не мог примириться, так это с чрезмерной концентрацией власти в руках Каззара, особенно учитывая его ненависть к тикритянам. Поскольку Каззар усиленно строил свою личную империю в рамках аппарата безопасности, он рассудил, что столкновение с Саддамом на определенной стадии неизбежно. Не давая своему патрону возможности выбрать время и метод такого столкновения, он решил опередить его, сделав первый шаг. В этом смысле он воспользовался обычной конфронтационной тактикой Саддама.