– Что?!
– Говорю – напугать хотел.
– Ты серьезно? – Он не мог поверить своим ушам.
– Конечно нет. Шучу. На самом деле я отдыхал, набираясь сил. Сейчас встанем и пойдем дальше.
За две минуты изможденный, истекающий кровью человек не может превратиться в жизнерадостного весельчака. Это невозможно.
– С тобой все в порядке?
Ничего умнее в голову Свена не пришло.
– Уже да. Приготовься, сейчас я начну вставать, так что держись за плечи, а не за горло.
– Ты же не…
– Я все могу. Если понадобится доползти до Мефисто, сделаю и это. Как-нибудь при случае расскажу тебе о маленькой девочке с распоротым животом. А точнее, о том, как она из последних сил ползла навстречу мечте.
– И ты ей не помог?
– Я не мог. А вот она мне помогла… Перед глазами возник образ ребенка и…
– Как помогла?
– Потом. Все потом. Сейчас я встаю.
– Подожди!
– Нет.
Во внутреннем кармане, рядом с сердцем, лежал цветок, из которого я черпал силы. Не откуда-то со стороны. В самом себе. Можно добиться многого, если продолжаешь бороться даже тогда, когда нет ни единого шанса. Мое положение было плохим, но не безнадежным.
И главное – я понял, чего добивалась стрела. Ей не нужна кровь. Это было бы слишком просто. Она хочет меня сломать. Превратить в тень. В жалкое дрожащее существо, потерявшее веру в себя. Может, сломив человека, она сможет возродиться – кто знает? Природа древних артефактов никому не известна.
Вот только в случае со мной она явно ошиблась.
– Пойдем, Свен. – Хоть и с трудом, я все же поднялся. – Нам нужно спешить. Да, кстати. Выкинь из головы глупые мысли о прыжке. Ты мне нужен на Мефисто. Закончим с делами, потом хоть запрыгайся. Договорились?
– Да.
– Вот и славно. Вместе у нас все получится.
– Надеюсь.
– И правильно делаешь…
Людям свойственно заблуждаться. Выдавать желаемое за действительное. Переоценивать возможности, думая о себе лучше, чем они есть на самом деле.
Сама по себе прогулка по обломкам не была серьезным испытанием, оказавшись всего лишь предварительной пробой сил. Основной удар проклятая стрела нанесла там, где этого меньше всего можно было ожидать. И он был настолько сильным, что я не выдержал и надломился.
Внешняя, видимая оболочка имеет значение, только когда речь заходит о неодушевленных предметах. Смертных характеризует в первую очередь богатство внутреннего мира.
Самый простой и наглядный пример – театр теней. Одна и та же фигура может быть воистину огромной или до смешного малой. Внешние проявления размера и формы могут меняться, а кукла останется прежней. Ее истинная сущность не изменится, в какие бы одежды она ни рядилась, кем бы ни пыталась казаться.