— Ты все еще хочешь вернуть меня? — прямо спросила Яна Ричарда, нагрянув домой нежданно-негаданно однажды вечером. Агриппина Павловна с перевязанной головой от мучившей ее в последние дни мигрени накладывала Ричарду в тарелку жареную картошку. Сам Ричард, осунувшийся и плохо выбритый, сидел за столом и уныло жевал салат из свежих овощей. Рубашка его была расстегнута наполовину, галстук безжизненным хвостом висел позади него на спинке стула. Яна отметила про себя, что раньше за ним такого не наблюдалось, он всегда был подтянут, всегда при галстуке, всегда с улыбкой и полный энергии.
Заметив бесшумно вошедшую Яну, Ричард поперхнулся салатом и закашлялся, а Агриппина Павловна положила бифштекс мимо тарелки. Яна в ярко-желтом брючном костюме из натурального шелка, в красных туфлях и с красной помадой на губах прожигала их веселым взглядом, облокотившись о косяк двери.
— Спрашиваешь! — прокашлялся Ричард. — Я не могу жить без тебя!
— Мы не можем, — поправила его Агриппина Павловна, — вернись, детка.
Яна хмыкнула, в недалеком прошлом она и предположить бы не могла, что домоправительница Ричарда, считавшая ее самой неподходящей женщиной в мире для своего любимца, попросит ее вернуться к ним в дом. Яна посмотрела на дорогие ее сердцу лица и поняла, что очень соскучилась по своей непутевой семье.
— Присоединяйся к нам, пожалуйста, — пригласил ее Ричард, застегивая ворот рубашки не на ту пуговицу, — поужинай с нами.
— Вова? — спросила Яна, широкими шагами пересекая гостиную и присаживаясь за обеденный стол.
— Спит! — ответила домоправительница, дрожащими руками протягивая Яне тарелку с овощами.
Яна захрустела салатом.
— Я — плохая мать…
— Ты даешь ребенку столько любви, сколько можешь, — успокоила ее Агриппина Павловна. — Я думаю, когда он вырастет, он оценит тебя и поймет, почему мама не всегда была рядом с ложечкой в одной руке и книжечкой в другой.
— Спасибо на добром слове, — поблагодарила ее Яна и посмотрела на Ричарда, который с преданностью пса глядел на нее, готовый исполнить любую прихоть хозяйки. Яна вздохнула и проговорила:
— Ты должен сделать для меня одно дело, потому что моя слабая женская психика этого не вынесет. В конце концов, ты то плечо, о которое я должна опираться в трудную минуту.
— Все, что угодно! — Огонь в глазах Ричарда горел со страшной силой.