Все портреты были положены на стол генералу.
— Готовьте ориентировки, — сказал он. — И запросите центральный паспортный стол о всех одиноких мужчинах возрастом от сорока до шестидесяти лет, не имеющих семьи, детей и близких родственников, прописанных в единственном числе на принадлежащей им жилплощади и проживающих в городах с населением свыше ста тысяч человек.
В более мелких населенных пунктах разыскиваемый «объект» вряд ли бы поселился. По причине того, что в более мелких населенных пунктах спрятаться сложнее…
— И еще исключите из запроса азиатские, северные и кавказские, с ярко выраженными национальными чертами лица. Вряд ли он станет менять свою славянскую внешность. Действуйте.
— Есть!
Над территорией страны от Прибалтики до Приморья начал расправляться мелкоячеистый, предназначенный для ловли одной-единственной «рыбы», невод…
— А если они перекроют этот переулок?
— Есть резервный отход по крышам. С этого здания на это и вот сюда. Чердачные входы будут заранее открыты.
— Вмешательство милиции?
— Вмешательство исключается. Вот здесь, в районе базара, за десять минут до начала операции возникнет стихийная драка, куда будут стянуты подвижные силы трех ближайших отделений милиции.
— А будут?
— Я же говорю — возникнет драка. Крупная драка с серьезным материальным ущербом для близрасположенных магазинов. Сработает тревожная сигнализация…
— Ну а если?..
— Тогда…
— А они…
— В этом случае…
— А вдруг?..
— Этот случай также предусмотрен…
— Добро! — подвел итог генерал-грибник Осипов. — Поработали на совесть. Смотреть приятно.
Другой грибник лишь пожал плечами — иначе не умеем.
— Тогда готовься.
— К чему?
— Претворять этот безукоризненный план в жизнь. Или ты хочешь пожертвовать причитающуюся тебе славу кому-нибудь другому?
По правде говоря, грибник Зубанов предпочел бы пожертвовать. Что-то в последнее время он перестал страдать излишним авторским самолюбием.
— Люди устали, — ни к кому не обращаясь, сказал Зубанов.
— Люди не устали, а засиделись! Вот теперь пусть разомнутся, — рубанул генерал. — Не крути нижним бюстом. Ты это дело начал, тебе и заканчивать. Ты там обстановку лучше любого местного пса знаешь!
— Это конечно…
— Ну, тогда в чем дело?
— Дело в том, что неплохо было бы соломки подстелить…
— Не понял…
— Дело в том… Дело в том, что хотелось бы знать конечные цели операции, — бухнул, отрезая себе пути к отступлению, полковник.
Слово, которое не воробей, вылетело. Вернуть его обратно было невозможно. Теперь оставалось доводить все до логического конца. Или до своего конца…
В любом случае изменить что-либо было уже нельзя. Слово вылетело…