— Прошу доложить свои соображения по вновь выясненным фактам, — сказал генерал.
Подполковник встал и откашлялся.
— Прошу доложить разработчиков операции.
Подполковник сел. Встал следователь Грибов.
— Всех прочих прошу оппонировать.
— Передача денег назначена на завтра… — начал доклад Грибов.
— Где? И во сколько? — перебил его подполковник
— В двадцать два часа. На улице Парковой.
— Как так на улице? Почему такая неопределенность? Где конкретно должна? Где определено место передачи денег?
— Конкретно нигде. Машина должна двигаться со скоростью десять-двадцать километров в час вдоль кромки тротуара, останавливаясь через каждые сто метров на две-три минуты. В какую из остановок к ней подойдут или еще как-то с ней свяжутся преступники, мы не знаем.
— Мудрено.
— Скорее разумно. Мы не можем блокировать улицу на всем ее протяжении. И не можем на скорости десять километров в час сопровождать машину так, чтобы при этом не привлечь к себе внимания.
— А почему в двадцать два часа?
— Я думаю потому, что уже достаточно темно, чтобы можно было незамеченным подскочить к машине из какого-нибудь малоприметного переулка или проходного проезда. И в то же время на улицах еще немало праздно шатающейся публики. Среди которой мы вряд ли отважимся открывать стрельбу на поражение.
— Каким образом должна состояться передача денег?
— Вся сумма в купюрах достоинством по сто долларов должна лежать на заднем сиденье машины вплотную к дверце. Дверца должна быть приоткрыта. Кроме банкира, в машине не должно быть никого. Сама машина должна иметь стандартное остекление. Никаких тонированных или матовых стекол. Никаких шторок.
— А девочка?
— Девочка будет передана на любой из следующих остановок. После того как они проверят и пересчитают деньги. Я так думаю, что они просто выпустят ее из какого-нибудь расположенного по ходу движения подъезда. Если есть кого выпускать…
— Еще вопросы? — спросил генерал — Вопросов нет. Тогда прошу доложить ваши соображения по проведению операции
— Предлагаю локальный вариант. С минимальным задействованием личного состава.
— А если мы их упустим? Если они уйдут? С деньгами.
— Считаю, что предпочтительней потерять миллион долларов, чем девочку. Если они заметят слежку, то могут наделать глупостей. Тем более что они понимают, что эвакуировать ее в момент облавы крайне затруднительно. А оставить в живых — рискованно.
— А если девочки уже нет?