Звонок по мобильному.
Короткая фраза.
— Я подхожу.
Почти сразу же звонок снизу, от подъезда.
Лицо на экране видеодомофона.
Знакомое лицо. Но все равно желательно его рассмотреть как следует.
Фас…
Профиль…
Он.
Щелкнул язычок замка.
В комнате полумрак. В ней никогда не зажигается свет. Даже ночью.
— Ну что тут у тебя?
— Пока ничего — пусто.
— Ты давай смотри в оба, проглядим — голов не сносить!
— Да я гляжу, гляжу… Только и делаю, что гляжу…
Звонок.
Лицо на экране видеодомофона.
Шаги по лестнице…
— Что?
— Ничего нового.
Роспись в журнале.
Дежурство сдал — дежурство принял.
Темнота.
Горячий кофе в термосе на столике.
Мощная цифровая камера со специальным телескопическим объективом пред окном. И еще одна.
Окно.
Глаза.
Улица.
И ничего.
Совсем — ничего.
И вчера — ничего.
Но это — пока ничего…
Скоростной поезд несся по стране Германия. Никаких привычных русскому человеку купе с откидными полками, матрасами и казенным бельем в нем в помине не было — одни только сидячие места. И титана с кипятком не было. И вагона-ресторана. И проводников… И зачем такой поезд, где ни поспать вволю, не в картишки с соседом переброситься, ни чайком побаловаться, ни с попутчиками по душам поговорить…
Скучны немецкие поезда — в них только едут. Причем недалеко. А куда ехать-то, когда всю Германию из конца в конец за полдня пересечь можно да еще Люксембург с Бельгией прихватить не заметив.
И что уж совсем непривычно и противно — не слышно в немецких поездах воспетого поэтами-песенниками перестука вагонных колес, того самого — та-рам-там-там, тарам-там-там. Только что-то свистит и гудит за окном. Рельсовых стыков у них, что ли, нет? И не мелькают, слепя светом, переезды, и не оглушают страшным свистом встречные поезда, и не плачет в соседнем купе проснувшийся ребенок. Тоска…
Сидят немцы чинно, каждый в своем креслице, листают журнальчики, или дремлют, всунув шеи в специальные подголовнички, или в окно глядят. Никто ни с кем не говорит, анекдоты не травит, водку из стаканов с подстаканниками не пьет, про цены не спрашивает, про жизнь не интересуется. Едут…
Пассажиров, надо сказать, битком — все места заняты, кое-кто даже стоит. Может, в соседнем вагоне посвободней? Пройти, что ли?..
И ведь верно — в соседнем вагоне полным-полно свободных мест, а те дураки стоят… Задуматься бы, почему…
Да уж больно присесть охота.
И задремать.
Ладно, не успел…
Потому что появилась девушка в железнодорожной форме, подозрительно напоминающей эсэсовскую.