Я ушла, поздно заметив, что дверью хлопнула со страшной силой. В этом сказался мой протест против человеческой подлости. Из дома я позвонила доктору Кармазину:
— Исаак Яковлевич, вы давно не были у Дау?
— Нет, я был у Льва Давидовича на днях.
— Как вы его нашли?.
— Он замечательно ходит.
— Исаак Яковлевич, Гращенков настаивает на выписке домой.
— Мне, как медику, клиницисту, непонятно. Декабрь, только начало зимы. Ни в коем случае не берите домой на зиму. Ему на всю зиму нужен больничный коридор, живот у него очень вздут. Я был у него, он лежать не мог. Мы с ним все время гуляли по коридору. Медсестры говорят, что он начинает ходить с трех часов ночи. Нет, категорически запрещаю брать его из больницы на зиму. Это очень опасно. Брать нельзя.
Лев Давидович еще очень болен после таких травм, после таких тяжелейших травм, когда человек остается жить, три года — самый короткий срок его обязательного пребывания в клинике. Он должен быть три года под круглосуточным надзором врачей. В январе 1964 года будет только два года после травмы. Мне непонятно, зачем спешит Гращенков, у него, наверное, какие-то свои личные мотивы или он боится, что Егоров украдет его из больницы, и тогда лавры достанутся не Гращенкову, а Егорову.
Я тоже была в тупике. Не могла же на Гращенкова повлиять сплетня семейной троицы Лившицев о том, что я отказалась взять мужа из больницы. Да тогда и предписания врачей не было. Мне было непонятно поведение Гращенкова. Мне было страшно!
Телефон продолжает звонить. Москвичи продолжают меня ругать. Иногда обидно, иногда плачу, как бывают несправедливы и злы люди! Как несправедливо выслушивать только одну сторону, а делать выводы двусторонние! Весь мир знает, что физик Ландау был в высшей степени честный и справедливый человек. Его при жизни называли "Ландау — это совесть советских физиков!". Не раз Дау говорил мне: "Коруша, прежде чем осуждать человека, нужно попытаться встать на его место. Как бы ты повел себя в его ситуации".
Вспомнила, что когда в 1961 году в декабре месяце был только что закончен на «Мосфильме» кинофильм о физиках "9 дней одного года", на первый просмотр этого фильма, который состоялся еще в стенах киностудии, был приглашен Ландау с женой и Арцимович. После просмотра фильма кинорежиссер Ромм спросил мнение физиков. Арцимович сказал: "Мы, физики, очень любопытный народ и удовлетворяем свое любопытство за счет государства". Режиссер ахнул: "Вот эту бы фразу мне услышать раньше. Я бы ее вставил в фильм". Эту фразу другой режиссер вставил в фильм "Ольга Сергеевна".