«Таким нельзя показывать его Ромуальду», – мелькнуло в голове следователя.
– Ну, что нового придумали за ночь?
Лишь теперь Зиедкалис впервые взглянул на Розниекса, но тут же отвернулся и тупо уставился в стенку. Он молчал.
Этот тип Розниексу был противен. Приготовив на столе бланк протокола, следователь продолжал:
– То, что вы часто отсыпались после пьянок в подвале, вы не отрицаете?
Зиедкалис все еще глядел в угол, словно отвести взгляд означало бы для него – попасть в большую беду.
– Ну, да, – наконец пробормотал он.
– А как сумочка вашей бывшей жены Ольги попала в подвал, вы не знаете. Остаетесь при этом? – Розниекс начал заполнять протокол.
Руки Зиедкалиса неудержимо тряслись. Он то клал их на колени, то опускал, то хватался за край стола.
«Дать бы ему сто грамм, говорить было бы куда легче», – шевельнулась в голове следователя запретная мысль.
– Вы сумочку туда не приносили?
– Нет, – кратко ответил Зиедкалис.
– Свидетельница Марта Лиепа, проживающая на первом этаже, видела, как вы проковыляли через двор с сумочкой под мышкой.
– Меня? – Зиедкалис встрепенулся и вдруг разозлился. – Я уже сознался: не работаю, выпиваю, дома не живу. Вот и судите меня, как бродягу, как паразита! – он закашлялся хриплым кашлем.
– Это другое дело, – Розниекс обождал, пока кашель не кончился. – За это вас будут судить. Но меня интересует сумочка, и только она.
Зиедкалис высморкался в грязный носовой платок и неожиданно бойко заговорил:
– Дал, наверное, кто-нибудь из дружков, чтобы выменять на водку.
– Почему же не выменяли, а спрятали в подвале?
– Наверное, никто не брал.
– А вы предлагали?
Зиедкалис некоторое время пытался прояснить свою изъеденную алкоголем память, но вскоре махнул рукой.
– Не помню, ей-богу, не помню. Хоть убей. Словно мешок на голову надет. Но я не виноват, гражданин начальник, я никого не грабил. Я пьяница, алкаш, синюшник, но не вор, не грабитель, ей-богу.
– Почему же сбежали и скрывались все это время? – Розниекс в упор посмотрел на Зиедкалиса. Тот снова отвел взгляд.
– Альфонс меня предупредил… Из третьей квартиры… – Зиедкалис снова откашлялся. – Он мой старый дружок… Предупредил, что милиция ищет, что надо сорваться. Я спрятал сумку в подвале и смылся.
– Но вы ведь никому не сделали ничего плохого?
– Да кто знает, где у таких, как я, граница: виновен-невиновен. Никто же назавтра не знает, что натворил вчера пьяный. А как доказать, если ни черта не помнишь.
– Наверное, так и есть, – согласился Розниекс. – А чем этот Альфонс занимается?
– Не знаю, вроде грузчиком на какой-то базе, – Зиедкалнс помолчал, потом лицо его украсилось блаженной улыбкой. – Альфонс с работы приносил винишко, мы пили.