Тон Дарсонваля стал более холоден.
— Я достаточно вам плачу, чтобы вы были разборчивее в выборе своих сотрудников, — сказал он. — Очень сожалею, что мне самому приходится вмешиваться.
Он затянулся сигаретой, затем продолжил:
— Впрочем, у меня сложилось впечатление, что ситуация за последние дни значительно ухудшилась. Новые события начинают беспокоить. Кто-то слишком близко к нам подобрался…
«Секретарь» чувствовал себя все менее уютно.
— Полиция? — наугад спросил он.
Дарсонваль нетерпеливо отмахнулся наманикюренной рукой.
— Я не думаю, что это бригада по борьбе с наркотиками, — сказал он. У меня есть кое-кто в полиции…
— Друзья Мартелло?
Бизнесмен раздавил сигарету в пепельнице машины.
— Вполне может быть, — заявил он. — Но с таким же успехом это могут быть таможенники или американцы. Это в их стиле.
На какое-то мгновение он прервался, затем продолжил:
— Как только текущие дела будут закончены, нужно отправить ваших сотрудников в отпуск и подготовиться к… полной реорганизации.
«DS» вышел на национальную автостраду номер 113 и теперь направлялся к Пенн Мирабо. Водитель молча наблюдал за хозяином. Без сомнения он спрашивал себя, найдется ли место для него в ходе этой новой «реорганизации».
— Куда вы его отправили? — спросил Дарсонваль спустя некоторое время.
— В План-де-Кук, — ответил тот. — Укромное местечко…
Дарсонваль кивнул.
— Надеюсь мне не нужно напоминать, что мое имя не должно произноситься…
* * *
Сельский дом, расположенный в глуши между План-де-Кук и Шато-Ромбер, принадлежал некоему Доминику Коломбиани, корсиканцу по происхождению и марсельцу по воспитанию.
Луиджи Пинелли был привязан к стулу в одном из сводчатых подвалов, полуголый, с руками, вывернутыми назад за спинку. Лицо и усы были обагрены запекшийся кровью, текшей из множества ран. Ссадины, усыпавшие его сильное и безобразно обросшее тело, наводили на мысль о пытках, которым его подвергли. Он, казалось, уже не способен был сопротивляться, голова бессильно повисла на грудь.
Дарсонваль безразличным взглядом окинул эту картину. Он просто отметил, что Версуа не лгал, утверждая, что сопротивление узника было значительно большим, чем у простых смертных. Мало кто мог вынести и четверть этого.
«Секретарь» подошел к Луиджи и, схватив за волосы, грубо задрал его голову. Глаза того уже потеряли всякий интерес к жизни. Резкий тон Дарсонваля, казалось, едва вывел его из оцепенения.
— Где товар?
Толстяк слабо покачал головой. Его пересохшие и разодранные губы раскрылись.
— Не знаю…
Дарсонваль сделал шаг вперед.
— Не рассказывай мне сказки, — оборвал он. — Мои люди не выпускали Мартелло из поля зрения всю дорогу. Чемодан, который ты ему вернул на вокзале в Марселе, был набит песком…