фра Морелло. То есть – ничего. Уж во всяком случае их дружба или взаимовыгодное сотрудничество (может, это так называется в нынешнее время?) крепче, нежели пустые ссоры или едкие шуточки. В этом он убеждался уже не раз.
– Вон, гляди! Одного перематывают, – первой нарушила молчание женщина. – Вроде ничего… Нам сгодится.
– В бок… энтого… ранетый… – пробурчал Почечуй.
– Шевелится и даже лыбится, – поддержал воительницу Кулак. – Жить будет.
– А могет быть… энтого… латника поискать? – не сдавался старый наемник. Чем ему не понравился тельбийский крестьянин?
– Ты в своем уме, старый? – Пустельга выразительно постучала себя по лбу костяшками пальцев.
А Кулак пояснил:
– Ты хоть одного латника видел живого? То-то и оно.
– Не могет быть, чтобы ни одного… энтого… Сколько воюю…
– Может, потому генерал и отправляет нас к ландграфу в гости? – предположил Кир. – Очень уж тут рады за него умирать…
– Ты-то чего… энтого… в разговор лезешь? – возмутился Почечуй. – Старшие говорят – не встревай… энтого… Молодо… энтого… зелено…
– Тихо, старый! – прикрикнул на него кондотьер. – Малыш дело говорит. Он, может, и «зелено», но скоро таких старых стручков дозрелых, как мы с тобой, поучит. С ландграфом и впрямь что-то мутно получается. И очень мне не нравится, что мы половину отряда сегодня растеряли.
– Ну… энтого… – Почечуй сжал в кулаке бороду и замолчал, бросая косые взгляды на Кирсьена.
«Этого мне не хватало, – подумал молодой человек. – Еще здесь врагов наживать. Он и так норовит меня в самую мерзкую стражу в караул отправлять – перед рассветом, – а тут еще вдобавок выходит, что я умный не по годам… Пуще прежнего взъестся…»
И вдруг все мысли о Почечуе, чистке коней, караулах и закопченных котлах вылетели у Кира из головы. Он узнал солдата, деловито бинтующего грудь бородатому тельбийскому крестьянину.
Один из студентов!
Из тех самых, с которыми свежеиспеченные лейтенанты гвардии затеяли ссору в «Розе Аксамалы», маленьком и уютном борделе. Правда, медведеобразный барнец почти не участвовал в драке, предпочитая увещевать друзей, а потом оказался в самом низу получившейся «кучи-малы». Но что это меняет? Ведь это из-за него…
– Эй, Малыш, ты что это отстал? – обернулась Пустельга.
– Идите, идите… – Кир как можно более безмятежно махнул рукой. – Вроде как камушек попал. Сейчас я его…
Он присел на траву и принялся стаскивать сапог.
Стой, погоди, т’Кирсьен, тьяльский дворянин, с чего это ты взял, что барнец виноват в твоих несчастьях? Он затевал ссору? Он бросался на тебя с кулаками? Нет. Это все «заслуга» светловолосого Антоло, крепыша с северным выговором. Вот кто сломал тебе жизнь.