– Выходит, не лучшим, – развел руками гость. – Что ж, как говорят в народе, и на старуху бывает проруха.
Генерал задумался. Тишину в кабинете нарушало лишь еле слышное потрескивание горящих фитильков да шуршание мышей за шкафом.
Наконец гвардеец поднял глаза:
– Кто может подтвердить твои слова?
– Увы, никто, – покачал головой Мастер. – Вы можете либо поверить мне и спасти Сасандру, либо не поверить… Ну, тогда все полетит в Ледяную Преисподнюю. Возможно, империя и заслуживает этого, но я как-то к ней привык и не желаю жить в другой стране. В стране, восхищающейся обычаями айшасианов, в стране, поклоняющейся западной моде, западной культуре, поющей западные песни… Уже и так слишком мало людей помнят кодекс чести, и слишком многие готовы за десяток-другой золотых солидов продать не то что родину, а отца с матерью.
– Предположим, – кивнул генерал, стараясь сохранять маску безразличия. Не хватало еще дать понять этому сумасброду, что он высказывает вслух потаенные мысли самого Бригельма. – Но у меня есть еще вопросы.
– Задавайте. – Мастер не колебался ни мгновения.
– Почему ты пришел ко мне?
– Потому что вы – генерал Бригельм дель Погго, прозванный Мясником. Потому что вы не станете пускать слюни и рассуждать об угодности ваших поступков Триединому, как человек дела, вначале спасете страну, а душеспасительные беседы оставите на потом. Потому что под вашим началом почти две тысячи клинков. И довольно неплохих клинков. И две тысячи бесшабашных голов, которые вам верят и пойдут следом за вами хоть в Ледяную пустошь, хоть в кишащие речными драконами дебри Южной Айшасы.
– Допустим… Хотя не все так радужно, как ты описываешь, но допустим. В чем суть заговора? И как он может угрожать Сасандре? Ведь на открытое противоборство ни Айшаса, ни западные королевства не пойдут. Кишка тонка.
– Само собой, само собой… Для врагов империи единственный способ добиться успеха – развалить ее изнутри. Изменить веру, изменить мировоззрение людей, подменить наши ценности своими…
– Как такого достичь? Это невозможно!
– Возможно. Если посадить на императорский престол послушного исполнителя чужой воли. Он подпишет законы, благодаря которым к нам хлынут через границы и моря чужие обычаи, чужая мода, чужая вера, наконец.
– Даже вера?
– Не стоит забывать: император по обычаю возглавляет и Верховный совет жрецов Триединого.
Бригельм скрипнул зубами, пошевелил седыми лохматыми бровями. Помчаться с докладом к императору, да живет он вечно? А будет ли толк? Его величество, по всему выходит, давно впал в старческое слабоумие и опасность оценить не в силах. Поставить в известность совет жрецов? От их говорильни пользы может оказаться еще меньше. Заседает-то совет почти каждый день, но когда в последний раз они договорились до чего-нибудь путного? Значит, как и тридцать лет назад, нужно брать ответственность на себя. Победителей не судят. Ну, а проигравшим часто бывает все равно. Он довольно пожил, и если на склоне лет послужит хоть чуть-чуть спасению империи, Триединый зачтет ему попытку на небесах.