Фили лежал, заложив руки за голову, в тусклом свете ночника, и думал: что же с ним происходит.
Он знал: когда-нибудь у него обязательно будет Большая Любовь. Любовь с большой буквы. Он не знал когда и с кем, но точно знал, что когда-нибудь будет. Что будет семья и дети, ради которых стоит жить. Но это будет еще в очень нескором будущем. То, что мучает его сейчас, наверное, не имеет к любви никакого отношения. Это просто в нем, как впрочем и в Шермане, и в других его сверстниках, проснулось инстинктивное физиологическое влечение к противоположному полу, ничего общего с настоящей любовью не имеющего. Но невозможно же вздрагивать и сходить с ума от возбуждения при каждом взгляде на обтянутую материей тугую грудь, или стройные бедра, или загорелые ноги любой проходящей мимо девушки! Как избавиться от постоянного жжения в груди и в штанах?
«Так сердца моего коснулась ты рукой — Рукою нежной и любимой, — И с той поры на нем, как от обиды злой, Остался след неизгладимый.
Оно как прежде бьется и живет, От всех его страданье скрыто, Но рана глубока и каждый день растет…
Не тронь его: оно разбито.»
Душещипательные песни альбома, в которых говорилось о любви — счастливой и несчастной, о платонической и о сладострастной, как ни странно успокоили Фили. В конце концов, ему всего пятнадцать лет и в его жизни будет все. Обязательно будет. И счастливое предвкушение этого «всего» нелепым образом смешивалось со страхом, что вот он ничего не знает и не умеет в любви, и вдруг когда случится это он опозорится… Фили аж передернулся.
«Я свыкся с этим сном, волнующим и странным, В котором я люблю и знаю, что любим…»
«Интересно, чем занята сейчас мисс Меллоу? — неожиданно подумал Фили. — А мисс Фиппс? А Шерман тоже хорош, черт бы его побрал. Больше руки ему не подам!" — с этой мыслью Фили заснул, так и не раздевшись.
Ему приснилась их новая экономка в розоватом тумане танцующая необычный волнующий танец, навевающий мысли о восточной культуре. В танце она медленно снимала сперва браслеты, потом туфли, потом свой плотно облегающий фигуру халат, также в танце с нее слетел лифчик, потом трусики, потом все заволок пеленой розовый туман и Фили не успел как следует ее рассмотреть…
«И облик женщины порой неуловим — И тот же и не тот, он словно за туманом".
— Ты уже большой, Фили, — сказал мистер Филмор, — и не впервые остаешься без меня. Но теперь миссис Тенн больше не работает у нас, новая экономка еще не в курсе всех дел — придется тебе быть за хозяина. Лестер поможет.
Они стояли в огромном зале аэропорта, мистеру Филмору уже пора было проходить на посадку. Он обнимал сына за плечо своей могучей сильной рукой.