— Естественно, — машинально согласился Александр. — Но…
— Вы имеете в виду верхнюю границу вашего, так сказать, суверенитета? — прищурился Георгий Петрович. — Да хоть до орбиты! Но не более! — шутливо погрозил он пальцем. — А то знаю я вас, военных: сразу заявите права на небесные светила!
Оба мужчины расхохотались, довольные друг другом.
— А теперь, — заговорщически оглянулся дядя императора, хотя в комнате кроме него и Бежецкого никого не было и быть не могло. — Поведайте-ка мне, как на духу, Александр Павлович: каково оно там — на Том Свете?…
* * *
— Конечно, генерал Бежецкий не самый худший из начальников, — поручик Кузнецов знал, что на земле его слышат, но всем своим видом давал понять, что ему на это наплевать. — Только по мне, так лучше уж подчиняться своему…
— Согласен, Кузнец! — послышалось в наушниках. — Лучше свой сукин сын, чем чужой.
— Второй, третий! — вмешалась далекая земля чуть искаженным помехами голосом полковника Гжарбиньского, которому, собственно, и адресовался диалог. — Прекратите засорять эфир!
— Не понял, земля, повторите, — продолжал придуриваться поручик, зная норов командира.
— Довольно молоть языком, Кузнецов! — рявкнуло в динамиках. — Пся крев!..
— Так точно, земля, — прекратить молоть языком!
— Лайдак… — Гжарбиньский отключился.
По совести, после формальной передачи второй эскадрильи авиаполка под непосредственное командование Бежецкого ничего не изменилось. Точно так же тройки «Сапсанов» сменяли друг друга, без устали барражируя вокруг замершего в поднебесье окна в чужой мир. Точно так же вечерами свободные от вахты пилоты сходились в «офицерском собрании». Точно так же флиртовали с «научными» дамами, обыгрывали ученых на бильярде, опрокидывали рюмку-другую после ухода командиров… Разве что пролегла между «летунами» и «пресмыкающимися» какая-то трещинка, которую обе стороны изо всех сил старались не замечать. Но она висела над всеми, словно знаменитый дамоклов меч или та самая пресловутая «дыра в никуда», зиявшая в поднебесье.
И как назло, после приказа атаковать вторгающиеся с той стороны предметы лишь тогда, когда они пересекут незримую черту в нескольких километрах от «портала», ни одного «нарушителя» не вываливалось из чистого неба. Не то терпение у «потусторонних» кончилось, чтобы швыряться недешевыми штучками, не то потеряли они интерес к «соседям», не то решили подождать, пока те проявят инициативу. Как бы то ни было, а граница миров оставалась ненарушенной.
Каждое дежурство походило на предыдущее, как две монетки, вышедшие из-под одного пресса, поэтому пилоты, отбывая скучную «повинность», развлекались кто как мог, и начальство им в этом не препятствовало. Да и какие кары способны остановить парней, которым сам черт не брат? «Небесные всадники» славились такими проказами, по сравнению с которыми безобидное зубоскальство казалось сущей ерундой. Да и в конце концов — не высочайших же особ поносят прилюдно? А кому не нравится — ритуал вызова на дуэль отработан до мелочей.