– Он говорит, что женщины с маленькими грудями стоят хороших денег, – перевел Тондлон. – Когда они понесут, груди становятся полными и крепкими, а не висят до пояса, как коровье вымя.
Торговец грубо сорвал кусок материи с бедер девушки, и та попыталась прикрыть лоно руками. Мужчина отбросил ее руки и накрыл низ ее живота своей здоровенной пятерней.
– Он говорит, что она девственница.
Для подтверждения своих слов торговец втиснул свой толстый палец между ее судорожно сжатых бедер. Толпа разразилась громким хохотом и криками одобрения.
– Боже мой! Неужели никто не вмешается? – не выдержал Люк и отвернулся с белым как мел лицом.
– Вы думаете, кому-то есть до этого дело, сэр?
И они продолжили свой путь, пробираясь среди бесчисленных ручных тележек и ларьков уличных разносчиков, которые рядами теснились по обеим сторонам извилистой улочки.
Покупателей было очень много, казалось, они собрались сюда со всех концов света. Турок в феске отчаянно торговался из-за кучки необработанных самоцветов. Англичанин в пробковом шлеме постоянно повышал цену, стремясь выторговать у высокомерного немца набор золотых и серебряных ножей. Здесь каждый соперничал с каждым, чтобы купить подешевле драгоценности, золото, специи, знаменитый китайский шелк и поделки местных кустарей.
В конце концов они добрались до ворот резиденции комиссара. Она располагалась на одной из городских окраин – маленький белый домик в георгианском стиле, окруженный высокой железной оградой. Дом утопал в зелени пышно разросшихся кустов сирени, роз, боярышника. В отдалении дарили свою тень несколько английских кленов. Этот дом и примыкавшая к нему территория казались странно неуместными здесь, в таинственном, экзотическом Макао. Сбоку от входных ворот, в небольшой деревянной сторожевой будке, стоял английский морской пехотинец в парадной форме. Увидев подходившего Люка, он предупреждающе передернул затвор винтовки.
– Я полагаю, комиссар ожидает моего прихода, – обратился к часовому юноша.
– Так точно! – с заметным ирландским акцентом ответил часовой. – Вы, должно быть, священник, святой отец Каллаган?
Люк пару секунд раздумывал, стоит ли объяснять моряку разницу между священником-мормоном и посвященным в духовный сан церковным священнослужителем, но решил, что это будет слишком сложно и неуместно. Вздохнув, он ответил:
– Да, я этот самый священник.
– Проходите, сэр.
Люк повернулся к Тондлону:
– Ну что ж, пришло время попрощаться. Должен признаться, твоя компания и наши беседы доставили мне истинное удовольствие.
– Я тронут до глубины души, святой отец Каллаган. – Китаец молча показал глазами на часового и заговорщицки подмигнул.