Трусики долой. Ангелина вытянулась на диванчике, закрыв глаза. Поняла, что никто не придет к ней на помощь. Так, новости, благоверная выбрила лобок. Раньше она этим не занималась. Ну что ж, это предусмотрительно – мало ли каких зверей можно подцепить от меня после того, как я проторчал в застенках столько времени!
Насчет месячных соврала, конечно. Никаких женских штучек – тампонов или прокладок, – несмотря на тщательный осмотр, я не обнаружил. Влагалище было мокрым и готовым к любви. Похоже, манде было наплевать на то, какие чувства испытывает сейчас Ангелина. Я всегда знал, что она относится к тем женщинам, что просто рождены быть шлюхами.
Она не открывала глаза, но почувствовала мое приближение и развела ноги, подпуская. Да, детка, давай без споров. Мы с тобой муж и жена, пока смерть не разлучит нас… А раз этого еще не произошло, несмотря на все мои старания, то почему бы нам не заняться вполне обычным для супругов делом?!
Ангелина дрожала в моих руках. Я не стал церемониться и вошел сразу до конца, ее тело выгнулось и почти сразу задвигалось, подмахивая мне.
Прекрасно, просто прекрасно. Давненько я не спал с собственной женой. Было за это время много разных баб – и опытных путан, и совсем невинных и юных девчонок. Но моя бывшая в плане секса не уступала лучшим из них. Россия, безусловно, многое потеряла, когда я отправил ее в бессрочную командировку в страну пирамид и сфинксов.[3]
– Ну, давай, сучка затраханная, – прошептал я жарко в ее ухо, прижимая к себе, – расскажи мне, как выбралась из Египта. Какой горе-моисей тебя оттуда вывел через пустыню! А?! Давай, дрянь!
Она тряслась подо мной, и не понять было толком – от страха или от сладострастия. Или, может, – от того и другого одновременно. Она стонала в такт бешеным движениям члена в ее сочащемся лоне. Но, кроме этих стонов, ничего мне было из нее не вытянуть, ни трахом, ни страхом! Неужели и в диванчик микрофон вставили?!
– Ну же, радость моя! – Я гладил ее по лицу и чувствовал, что вид у меня совсем безумный. Неважно – пусть перетрусит еще больше, может, тогда расколется. – Расскажи своему Костику, своему любимому муженьку, с кем ты без меня проводишь время! Ревновать не буду, обещаю! Это не Муха, правильно? И не чучело, изображающее здесь давно сдохшего адвоката! А кто, любимая?!
Она сжала губы, с ненавистью глядя мне в глаза.
– Может, по буквам?! – Я не торопился, растягивая ее влагалище ленивыми движениями. Так уж получилось, что поговорить всерьез с моими женщинами теперь получалось только в процессе траханья. Что ж, не худший вариант, наверное. Совмещаем, так сказать, приятное с полезным.