Темнота была ему помощницей, потому что, действуя на ощупь, он почти не испытывал брезгливых чувств. Да и о какой брезгливости могла идти речь?! Это просто дар божий, иначе и не скажешь.
Все, что жевалось и сосалось, было употреблено Романом без остатка, и даже после этого, собрав все корочки, он продолжал методично перемалывать их во рту. На такую мелочь, как противный горький привкус различных секреций и содержимого кишечника, он не обращал внимания. Сейчас ему в пищу годилось абсолютно все, и он жалел лишь о том, что скорпион не оказался вдвое большим по размеру. Надо подождать, может, они начнут падать сюда один за другим? Тогда он не только не умрет с голоду, но даже устроит себе небольшой стратегический запас. На случай долгой отсидки, так сказать.
Поужинав и заодно немного приглушив жажду, Роман почувствовал себя чуточку бодрее. Теперь предстоящая холодная ночь почти не пугала его. Проверив на всякий случай выкопанное углубление – пустая затея! – он свернулся калачиком на теплом еще песке и быстро уснул, намаявшись за этот долгий день.
Проснулся он, как и сутки назад, от холода. Уже светало, шел шестой час утра. Первым делом исследовав дно ямы, Роман убедился с разочарованием, довольно острым, что больше никто к нему в компаньоны – или сокамерники – не попал. Надо думать, уже и не попадет. В пустыне охотничий сезон открыт лишь по ночам, а днем все прячутся от солнца по своим норам. И, стало быть, рассчитывать еще на одного ротозея до ближайшей ночи не стоит.
Углубление, как и следовало ожидать, было пустым. То есть там лежала оставленная со вчерашнего дня тряпочка, но она была безнадежно сухой. Роман все же поднял ее, чтобы проверить, нет ли под ней какого-нибудь жучка? Но ничего, кроме каменистого дна, не обнаружив, со злостью отшвырнул тряпку.
И понял, что конец ближе, чем он думал. Роман даже не мог стоять на ногах. Жажда обострилась с такой силой, что он ни о чем другом не мог думать.
Вдобавок та гадость, которую он высосал из скорпиона, ухудшила и без того плачевное состояние. Его огнем жгло изнутри, желудок и кишки были словно набиты горячим песком.
Уже без всякой надежды Роман сидел на дне ямы и с ужасом ждал, когда поднимется солнце. Сегодня оно его доконает, прячься не прячься. Этой медлительной, с ума сводящей пытки он не вынесет. И почему вчера он так сглупил? Почему не дал скорпиону искусать себя? Правда, яд его не очень силен и человека убить не способен. Но ведь то здорового человека, а не иссушенного доходягу. Малость помучился бы и за пару часов благополучно бы околел. И не сидел бы сейчас в тупом ужасе, терзаемый сумасшедшей жаждой.