Опасаясь, что Мустафа заметит направленный на него бинокль, Роман повел им дальше и левее, затем плавно вернулся назад, на секунду задержавшись на Мустафе, дабы окончательно убедиться, что это точно он, – и отнял бинокль от глаз.
– Отличное приближение, – сказал он неустанно лопочущему что-то китайцу и вручил ему сослуживший добрую службу бинокль. – Большое спасибо…
Не задерживаясь более ни на секунду, Роман поспешил к месту сбора.
И правильно сделал, ибо еще издали заметил плотную группку журналистов, собравшихся возле толстяка-араба. Не хватало только его, и толстяк раздраженно вертел головой в поисках нарушителя дисциплины.
– Прошу прощения, – подойдя к нему, сказал Роман. – Я немного не рассчитал время.
– В следующий раз не опаздывайте, – внушительно сказал ему сопровождающий. – Иначе это может дорого вам обойтись.
– Я все понял, – смиренно склонил голову Роман.
Толстяк милостиво ему кивнул и мановением руки повел свою группу дальше.
На сей раз они вышли на открытый воздух. Здесь, на территории примерно в два гектара, размещались вдоль ровных пластиковых дорожек ракетные и зенитно-ракетные комплексы. Над ними были сооружены временные укрытия из маскировочной сетки, надежно укрывающие их от солнца и посторонних глаз. Сами установки были тщательно зачехлены.
Журналисты могли видеть только внешние абрисы этой дорогостоящей и пользующейся повышенным спросом техники. Подходить вплотную к установкам им строго воспрещалось. За этим следила охрана, и стоило кому-нибудь приблизиться к входу в укрытие больше чем на три шага, его тут же осаживали резким окриком и красноречивым движением автомата.
Потоптавшись под жарким солнцем и ничего толком не разглядев, журналисты, не дожидаясь исхода тридцати минут, отпущенных на «осмотр» ракетной техники, гуськом потянулись назад к шатру.
Толстяк-сопровождающий, оставшийся в теньке под навесом, встречал их приветливой улыбкой. Как только все собрались, он не мешкая повел группу к вертолету.
Несколько «слепых» коридоров, колышущиеся стены, поднятые пологи – и вот они снова у знакомой туши «Ми-6». Роман бросил прощальный взгляд на сказочный шатер-дворец и, едва не подталкиваемый в спину стволами автоматов, полез в вертолет. Ничего не скажешь, с ними тут не церемонились.
Дылда-англичанин был явно раздосадован. Несмотря на культивированную с детства привычку скрывать от посторонних свои чувства, он никак не мог согнать с лица обиженного выражения. Роман мельком видел его на выставке. Он медленно шел по рядам с потерянным видом и все смотрел куда-то поверх голов.