— …после атмосферного маневра и пролета на небольшой высоте над городами Нью-Йорк, Трентон, Филадельфия, корабль поднялся орбиту и передал сообщение на английском, китайском и испанском языках, принятое многими радиостанциями Земли, — продолжал генсек.
Официантка взвизгнула, сминая в клочках передник, а бармен, схватив полупустую бутылку водки со стола, яростно приложился к горлышку.
— Почему не по-русски? — растерянно прошептал повар.
— В десять часов шестнадцать минут с помощью станций НАСА нам удалось установить связь с кораблем и осуществить важный диалог между представителями инопланетной расы и уполномоченными членами ООН при поддержке специалистов ведущих американских университетов, — генеральный секретарь все-таки дотянулся до стакана и смочил пересохшее горло, уронив несколько капель на костюм. — Первое, что я спешу заявить, во избежание любых недоразумений и проявлений паники: посланцы другой цивилизации не несут нам угрозы и прибыли с великодушной миссией — спасти человечество от приближающегося к планете астероида.
— Господи-и, свершилось! — потрясая кулачками, проголосила официантка.
— Вова, дуй к машине, — Лугин повернулся к заправщику. — Мы теряем время.
— Тише! — шикнул на него бармен, с алчным вниманием следивший за каждым шевелением губ генсека.
— Мальчишку могут спасти минуты. К машине! — Сергей бесцеремонно толкнул Владимира к выходу. — В пути дослушаем.
На всякий случай Ирина набрала номер Хитровой еще раз. Пошли короткие гудки. Снова гудки, гудки… Весь мир словно превратился в бесконечный гудок. Гудок-стон, гудок-плач. Господи! Красина не могла дозвониться ни до родителей в Балтийск, ни до сестры. Сотовая связь не работала третьи сутки. Такая же беда начала происходить с проводными телефонами. Говорят, были проблемы вызвать милицию и скорую. Да и какой смысл их вызывать, если все равно не приедут. Позавчера соседке с 86 квартиры после программы новостей стало плохо с сердцем. Дозванивались до скорой сорок минут. Дозвонились. Машина прикатила через шесть часов, как женщина умерла. Сын ее ругался, кричал как свихнувшийся на врачей, но… Но врачей тоже можно понять: что они могут сделать, если их в городе становится все меньше, и их работа, как и любая другая теряет смысл. Все кто способен, кто имеет хоть малую возможность — свою машину, связи на транспорте и достаточно денег — бегут на восток, а с прошлого вечера наоборот — на запад, к Гомелю. На дорогах аварии, многокилометровые пробки, и почти нет бензина. В кюветах лежат автобусы, грузовики вверх колесами и покореженные легковушки, возле них непохороненые трупы, иногда десятками. Трупы, по которым ползают мухи, ничего не знающие о приближении астероида. Среди бела дня в городах и на оживленных трассах чаще и наглее орудуют вооруженные банды. Они отбирают тот же бензин, машины, и всякие полезные на их взгляд вещи. Милиция ни в состоянии им противостоять. Она не способна сама себя защитить: недавно какие-то подонки напали на Царицынское РОВД, перестреляли дежурную смену и забрали с оружейки все автоматы, пистолеты, здание подожгли. Часом позже было ограблен крупный ювелирный магазин и склады в Чертаново. В метро на Каширской кто-то взорвал бомбу. Просто так, для прикола. Единственным незыблемым местом в Москве кажется, остается Кремль. Надолго ли? И есть ли за его стенами кто-нибудь?