— Не исключено.
— Тебе это неинтересно? — удивилась Дана.
— Мне интересно. Ты говори. Я просто… чувствую себя усталым. Мне кажется, что все изменилось, пока меня не было, и обратно повернуть ничего нельзя. Как будто что-то страшное происходит, а могу только стоять и смотреть на это. В самом начале похода, когда мы возвращались из-под Изборска в Псков, у нас с Ширяем было видение. Иначе я никак не могу это назвать…
— Я знаю. Родомил читал мне твое письмо. Он после этого стал одержимым этим одноруким кудесником и поисками Иессея. Мне кажется, масло вспыхнуло в его лампе не случайно. Мне кажется, он бы Иессея нашел. Он очень верил тебе, ты сам себе не веришь так, как он тебе верил.
— Ширяй тоже хочет найти Иессея, и собирается поехать к однорукому кудеснику.
— Как он? — Дана вскинула глаза.
— Он молодец. Он ведет себя, как мужчина. Он же шаман, ему тяжелей, чем любому другому на его месте.
— Его подружка каждое утро выходила на Волхов. И подружка Добробоя вместе с ней, хотя нам еще весной рассказали про вас. А потом началась распутица, и никто больше в университет не возвращался. Я не знала, что с тобой…
— Только не плачь больше. Я же вернулся. Потому что обещал…
Солнце скрылось за лесом, и его узкие, редкие лучи освещали столовую красноватым светом. Млад вошел в дом, пропустив Дану вперед, и тут же увидел Ширяя, сидящего с книгой за столом. Он не читал, просто сидел над книгой и смотрел в стену.
— Здравствуй, герой, — сказала ему Дана.
Ширяй медленно повернул голову и кивнул, а потом сказал:
— Пусто, Мстиславич. Не хватает его.
— Ты ел что-нибудь? — спросила Дана.
— Да. Девчонки нам борщ сварили. Сметана есть, молоко, творог. Хлеб теплый, пироги с рыбой и с мясом. Все есть. И баня еще горячая. Добробоя только нет.
Ширяй ожил дней через пять, когда вернулся с торга в Новгороде. Да и Млад к тому времени почувствовал себя гораздо лучше — дома, с Даной, на теплом солнце болезнь отступила окончательно. Он уже не так быстро задыхался от ходьбы, и хорошо спал ночами — боль успокоилась.
Парень распахнул дверь в дом и с порога закричал:
— Мстиславич! Мстиславич, слушай!
Глаза его были испуганными и горящими.
— Что-то случилось? — Млад приподнялся ему навстречу.
— Случилось, Мстиславич! Случилось! Я видел Градяту!
— Где?
— Ты не поверишь! Его теперь зовут Градобор! Он новый воевода у князя! Ты понимаешь? Он ездит по Новгороду, как ни в чем не бывало! Мстиславич, я хотел сразу к князю бежать, но подумал — меня не пустят. Надо ему срочно рассказать! Он же не знает, что это Градята! Тебя пустят, князь тебя знает! Поехали!