Затишье перед бурей удержало её от продолжения.
Они посмотрели друг на друга, и женщина поняла, что зашла слишком далеко.
На несколько мгновений все застыли, словно в немой сцене. Лицо Карла Ричмонда стало пунцовым, он буквально захлебнулся от ярости.
— Ах, как я тебя ненавижу! Ей, видите ли, не нравится, как я ем, да? Делаю это очень шумно, и это кого-то оскорбляет? Ну, моя девочка, я собираюсь преподать тебе урок, который ты запомнишь. Просто смотри, и пусть он пойдет тебе на пользу!
Старик схватил графин с красным вином и запустил им в переборку, хрустальные осколки разлетелись во все стороны, а по стене пробежал красный ручеек.
Прежде, чем кто-то смог его остановить, Карл Ричмонд стал швырять в стену тарелки. Потом в ход пошли бокалы и другая посуда, а перепуганный слуга нашел убежище за спинкой кресла.
Антон Корф встал из-за стола, но старик этого даже не заметил. Распаляясь все сильнее, он хватал все, что попадалось под руку, и швырял в стену.
— Так тебе кажется, что ты можешь заводить здесь свои порядки, грязная сучка? Никто, понимаешь, никто не смеет помыкать мной. Когда я что-то запрещаю, и ты, и все остальные обязаны выполнять мои приказы. Ты у меня на службе, как и любой другой на этой яхте. Я плачу, ты подчиняешься. Здесь я хозяин. Все вы мои лакеи, и никому не позволено забывать об этом. А если мне нравится рыгать за столом, вам платят достаточно, чтобы мирится с этим, да ещё и улыбаться. Но если, мадмуазель Майснер, я сделаю кое-что похуже, вам все равно придется мириться с этим наравне со всеми.
Хильда едва не упала в обморок, но, несмотря на резкие возражения Карла Ричмонда, встала из-за стола и покинула салон.
Свежий воздух и тишина на палубе привели её в чувство. Она постаралась вернуть себе самообладание и несколько раз глубоко вздохнула, но не смогла унять противную дрожь во всем теле. Словно сомнамбула, Хильда отправилась в каюту, побросала в чемодан свои платья и вернулась на палубу. Трап был спущен на берег. Не останавливаясь и повинуясь только инстинкту, она зашагала к нему. По пути ей пришлось миновать одного из офицеров, тот с любопытством следил за ней, но не сказал ни слова. По его лицу блуждала злорадная ухмылка. Крепко сжимая никелированный поручень и стараясь не зацепиться каблуком за доски, она осторожно спустилась на причал.
Под палящим солнцем Хильда пересекла пустынную, если не считать нескольких спящих собак, площадь и направилась к приютившемуся под пальмами небольшому кафе. По радио передавали песни о любви. Миновав прохладный зал, она едва не споткнулась о ящик с кока-колой и только тут заметила обедавших в задней комнате хозяев.