— Не сомневаюсь, мы могли бы провести вместе несколько приятных часов, но будущее привлекает меня гораздо больше.
— Ведь вы останетесь один, а что толку от богатства, если впереди только одиночество?
— Я не один, у меня есть моя дорогая дочь.
— Вряд ли мы будем часто видеться, ведь я не принадлежу к вашему кругу.
— Такова судьба, но все равно вы будете мне дороги, как родная дочь.
На этом их беседа кончилась.
После знаков внимания, оказанных в Портофино, Карл Ричмонд несколько дней вел себя довольно грубо. Хильда по возможности старалась избегать его общества, но развязка наступила, когда они стояли в сицилийской гавани.
Все началось со смехотворного инцидента с цыпленком.
Вполне естественно, она старалась как-то баловать пациента во время плавания и составляла меню. Зная кулинарные пристрастия старика, она старалась тактично и с достоинством им потакать. Из-за слабого желудка он мог есть только постную пищу, был требователен и привередлив. Ее усилия не остались незамеченными.
Однажды, несмотря на его раздражение, Хильда заказала к обеду цыпленка с грибным соусом, который ей особенно нравился, но в то же время не забыла и про его любимую рыбу.
Обед начался неплохо, но только до того момента, когда стюард подал пресловутого цыпленка.
Удивление старика быстро переросло в одну из его вспышек ярости, которые он так и не научился контролировать и чьи масштабы совсем не соответствовали породившим их причинам.
Положение, занимаемое в его жизни Хильдой, похоже, стало угрожать его свободе, а сам факт игнорирования вкусов хозяина за его же собственным столом показался непростительным.
Старик вызвал звонком одного из слуг, пока остальные раскладывали еду по тарелкам. Белый как полотно, он ни на секунду не сводил с неё взгляда. Стараясь не смотреть на него, Хильда пыталась унять дрожь в руках.
Появился темнокожий слуга.
— Уберите это, — приказал Карл Ричмонд, не повышая голоса.
Антон Корф и офицеры были несколько обескуражены, но позволили убрать свои тарелки.
Хильда не подняла глаз, когда рука в белой перчатке протянулась за её тарелкой, и только попросила подать соус. За столом воцарилось напряженное молчание. Цветной слуга в ожидании приказаний нерешительно повернулся к хозяину.
— Я терпеть не могу курицу, мисс Майснер, и вам это прекрасно известно. Я не могу позволить есть её за моим столом.
Хильда подняла взгляд от тарелки и посмотрела на него.
— А вы никогда не задавались вопросом, приятно ли нам смотреть и слушать, как вы едите, мириться с вашими глупыми кулинарными пристрастиями? Я заказала для вас рыбу, и это блюдо вам нравится. Наслаждайтесь им, а мы будем лакомиться цыплятами. Не стоит из-за этого затевать нелепый скандал.