Основные версии причин катастрофы — столкновение с американской субмариной, подрыв на мине Второй мировой войны, попадание в нее ракеты с российского крейсера «Петр Великий», столкновение при всплытии с надводным судном и — взрыв торпед внутри самой лодки. По уточненным впоследствии данным, погибло сто восемнадцать человек...
Что же касается общемировой картины, то за последние сто лет в истории подводного плавания погибло свыше двухсот подводных лодок (из них около сорока — после Второй мировой войны), на которых утонуло около пяти тысяч человек. Причем, эта цифра не учитывает потери подводных лодок во время ведения боевых действий...
... Короче, вовсе к тому не стремясь, я вдруг снискал себе репутацию обладателя одного из самых полных досье по авариям на подводных лодках, чем заслужил даже благодарность Гусакова, отдавшего под публикацию моей хроники весьма щедрые объемы газетной площади в двух августовских номерах и затем еще несколько раз допечатывавшего факты из нее в течение сентября-октября, когда в делах с «Курском» наступало затишье и нужно было срочно чем-то удерживать читательское внимание.
Гусаков вообще старался делать все быстрее и интереснее других изданий. Так, например, мы первыми опубликовали полученный из Видяево от командированной туда Исламовой список членов экипажа «Курска», якобы купленный ею у одного из морских офицеров за восемнадцать тысяч рублей.
— Врет ведь, кокетка, — прочитав на летучке полученное сообщение, привычно выругался Гусаков. — Список она наверняка добыла от какого-нибудь штабиста через постель, а денежки оставила при себе... Но куда деваться? Дело сделано, так что придется еще и премию давать.
И, предваренный Машкиным рассказом о восемнадцатитысячной сделке с одним из военных чинов, добытый ею в Видяево список был тут же опубликован на страницах «Молодежной правды». Опубликование этого списка одновременно в мурманском приложении «Молодежной правды» и у нас вызвало откровенное недовольство командования ВМФ России, и особенно — Северного флота. Нашу газету обвинили в неполноте приведенного перечня членов команды, а также в нецелесообразности его обнародования в данное время. «Никто не делает из этого военной тайны, — подчеркнула в своем очередном обращении пресс-служба ВМФ, — однако мы считаем некорректным опубликование списка моряков, находящихся сейчас на лодке, в то время как идут напряженные спасательные работы...»
Но, впрочем, негодующие окрики нам приходилось выслушивать не только по поводу опубликования списка. Примерно в те же дни мы поместили у себя стихотворение малоизвестного поэта с московской окраины Марьино — Геннадия Милованова (опус которого, честно говоря, я выбрал из кучи аналогичных стихов главным образом за то, что, взглянув на обратный адрес, увидел там тот же самый район Москвы, в котором жила Ленка), и оно вызвало ничуть не лучшую реакцию, чем и опубликование списка: