— Мистер Деренталь охраняет свою честь, как шотландская монахиня, — говорил Эванс. — Но скажите мне, где у той монахини честь? — Не дождавшись улыбки собеседников, он продолжал: — По-моему, мистер Савинков, ваш соратник Деренталь так боится вас, что это должно вредить вашему делу. Вы не думали об этом?
— Я просил бы вас… — пробормотал Деренталь.
— У меня времени не так много, как вам кажется, — осадил американца Савинков.
— Вот это по-американски! — воскликнул Эванс. — А мне и нужно-то всего несколько минут. — Он немного понизил голос. — Дело в том, мистер Савинков, что мне поручено пригласить вас на постоянную и вполне официальную службу. Мы создаем разведывательный центр, направленный на Китай и Россию. Китай вас не касается, а Россия — ваше кровное дело.
— Здесь не место для торговли Россией, — Савинков встал и быстро пошел к выходу.
Минут десять стоял он в темноте улочки, но никто из кабака не вышел. Эванс проявил характер — не пошел за Савинковым сам и не пустил Деренталя. Но он прекрасно понимал — кабак не место для серьезных переговоров…
Спустя час Деренталь прибежал к Савинкову домой возбужденный и будто ни в чем перед ним не виноватый.
— Все-таки они наглецы, — начал он с порога. Он уже успел хорошо продумать все, что будет говорить. — Ну каковы наглецы? Как бульдоги, мертвой хваткой берут за горло!
— Вас взяли за горло? Куда же смотрела парижская полиция? — спросил Савинков.
— Он позвонил мне и сказал, что хочет встретиться по крайне важному для вас, Борис Викторович, делу. И назвал адрес. Только там я увидел, что это за местечко, но я уже был схвачен за горло. Как вы нашли нас? Это же просто волшебство какое-то! Даже мистер Эванс задумался над этим. Но я сказал, будто это я предупредил вас, куда я отправлюсь, такой, мол, у нас порядок.
— А почему бы такой порядок иметь не в воображении, а в жизни?
— Но, Борис Викторович, какая наглость! Предложить нам превратиться в американскую шпионскую контору!
— Что это вы вдруг стали так щепетильны? Разве мы не занимаемся такой же работой для Франции, для Англии и даже для Польши?
— Но только для того, чтобы иметь возможность бороться за свои политические идеалы!
— А если мы сговоримся с Америкой, эти возможности увеличатся? — снова спрашивает Савинков, и Деренталю не понять: всерьез или чтобы уязвить.
— Да нет же! — Деренталь совершенно не понимает позиции шефа и боится развития разговора в этом направлении. — Наглецы! Этот недоносок позволил себе нашу борьбу назвать мышиной возней!
— Вы ему дали по физиономии?
Деренталь молчит.