– Даже Шарон. Сэм кивнул:
– Это ее право, ужасного в этом нет, она – мать, которая готова всем пожертвовать ради своего ребенка, она пойдет на все, чтобы оградить дочь от опасностей. У них есть улики?
– Сыпь. Но дело обстоит гораздо хуже – Блисс сама сказала, что это сделал я.
– Что? – В зеленых глазах Сэма мелькнула тень сомнения, и Бен сразу это заметил.
– Я не-де-лал этого, Сэм, – он сжал зубы, готовый расплакаться.
Сэм покачал головой.
– Она всегда казалась таким беспечным, веселым ребенком.
– Раньше. Она изменилась. Мы с Шарон заметили это, но не придавали значения до сегодняшнего дня, когда все и всплыло на поверхность.
– Она прекрасно выглядела в прошлые выходные, когда оставалась у нас. Единственной проблемой остается то, что общение с Блисс очень расстраивает Джен, она так хочет ребенка.
– А как обстоит дело с усыновлением? – Джен и Сэм превратили свою жизнь в тщательное обследование, за ними наблюдали, выясняя, годятся ли эти двое быть родителями, можно ли им доверить жизнь маленького существа. А теперь они должны будут взять еще и его под свою ответственность.
Сэм вздохнул.
– Ждать еще год или два. Ты представляешь, когда у нас родится ребенок, мне будет уже сорок лет. Сорок!
– Думаю, что случившееся не сыграет тебе на руку. Я подлил масла в огонь. Если комитет по усыновлению узнает, что твой брат…
– Бен, заткнись, а? Первым делом, когда приедем, мы позвоним одному моему другу юристу. Вот увидишь, мы еще выберемся совсем сухими из воды.
Даже Джен ему верила. По крайней мере до того, как съездила к нему домой забрать приготовленные Шарон вещи. Вернулась она совершенно спокойная. Несколько раз он ловил на себе ее внимательный взгляд.
Перед тем, как лечь спать, она взяла его за руку:
– Бен, мне с трудом верится, что ты на такое способен. Но если ты даже виноват, мы поможем. У Сэма много знакомых, которые могут помочь. Мы не оставим тебя, что бы ни случилось.
Он отвернулся от Джен и упрямо повторил:
– Я не делал этого, Джен.
Он провел эту ночь в гостиной, первую из множества долгих ночей, которые ему еще предстояло провести в одиночестве.
Когда Иден добралась до его тесной комнатки, было уже почти темно. Мгла висела над лесом, в воздухе не было слышно ни скрипа, ни шороха. Стояла леденящая кровь тишина. Иден стало жутковато. Она повесила корзину с провиантом на руку и постучала в дверь.
Никто не открыл и она постучала снова. Грузовик Бена стоял неподалеку, значит, он дома. Иден вспомнила про валиум в ванной и взялась за ручку, та повернулась, дверь оказалась открытой.