Еще раз взглянув на свое отражение, Анемон задержала взгляд на светлых волосах, блестящими волнами струившихся до талии. Она проворно скрутила этот каскад пепельно-русых локонов в затейливый пучок на затылке, а сверху закрепила простую наколку из белого кружева. Теперь преображение было полным. Ее критический взгляд увидел в зеркале стройную молодую девушку среднего роста, скромную, придерживающуюся строгих правил поведения.
Серое батистовое платье с глухим воротником под самое горло и белыми манжетами на рукавах не могло скрыть пышной округлости груди и узкой талии, но это скучное, лишенное элегантности облачение не позволяло в полной мере судить о грациозном изяществе ее фигуры. Скромный наряд завершали черные шелковые чулки и черные туфли без пряжек и бантиков.
Она не носила украшений, а на голове не было ничего, кроме кружевной наколки горничной, которая почти полностью скрывала уложенные в узел светлые волосы. Спрятать лицо не представлялось возможным, но девушка знала, что оно не слишком привлекает внимание – маленькое выразительное личико с легкой россыпью веснушек по аккуратному носику и большими серыми глазами, сверкавшими серебром, когда она была в игривом настроении, и темневшими, как ночь, когда она сердилась. Анемон давно решила, что ее рот слегка широковат. В моде были маленькие губки бантиком, как у Сесилии. Бледная кожа, тронутая нежным персиковым румянцем, длинная изящная шея над хрупкими плечами… Девушка знала, что выглядит более привлекательно с распущенными волосами, когда водопад роскошных пепельно-русых локонов обрамляет ее ангельское личико с высокими скулами.
Но в такой одежде, как сейчас, да еще со спрятанными волосами она выглядела так, как и подобает чопорной старомодной служанке. Анемон тихо засмеялась, довольная своей способностью вживаться в образ. В глазах Сесилии и лорда Пелхама она была всего лишь безропотной, непритязательной горничной. Правда, виконт Энтони Уикхэм, сын и наследник графа Пелхама, пару раз пытался застать ее одну и украдкой поцеловать. Он не гнушался зажимать по углам хорошеньких служанок и игриво пощипывать горничную своей сестры, ибо принадлежал к числу молодых людей, считающих себя неотразимыми сердцеедами, и нахально волочился за каждой юбкой. В большинстве случаев Анемон удавалось держаться от него подальше, успешно играя роль, которую она избрала для себя в этом доме, – роль простой и скромной горничной Летти Зейн.
Довольная своим видом, Анемон сложила отцовское письмо маленьким квадратиком и отправилась в спальню Сесилии. Она не знала, что ее капризная госпожа уготовила ей на сегодня, но надеялась незаметно ускользнуть из дома на часок-другой, чтобы узнать в порту насчет рейсов в Америку.