После того как Стивен Берк криком приказал экипажу корабля отдать швартовы, он привел ее в эту каюту – просторную и хорошо обставленную. Несколько фонарей горели на обшитых брусом стенах. Из мебели здесь были небольшой квадратный столик, окруженный стульями из резного красного дерева, массивное бюро, гардероб, красивый письменный стол из красного дерева и большая кровать у стены – на медных стойках, с покрывалом из тонкого темно-синего шелка, расшитого золотой нитью. Все в каюте было аккуратно, по-мужски внушительно и безукоризненно чисто. Но Анемон не находила удовольствия в удобствах этого помещения, явно не лишенного элегантности. Движение корабля наполняло ее ужасом, ибо с каждым мгновением она неумолимо удалялась от Лондона.
«Куда мы плывем?» – спрашивала она себя, борясь с подступавшей паникой. Колени ее предательски дрожали. Девушка стояла, вцепившись в спинку стула, и пыталась представить, как поступил бы в этом случае ее отец. Помнится, как-то она спросила его, что он будет делать, если его поймают. «Меня не поймают!» – убежденно ответил Томас Карстейз, но этот ответ сейчас не приносил утешения. Ее-то уже поймали! Схватили, как хватает беззащитного кролика жестокий охотник. И судя по всему, бежать ей было некуда.
Сейчас перед ней стоял человек, который причинил ей боль и угрожал. Если у нее и были к нему какие-то чувства, то сейчас их вытеснила ненависть. Подумать только, что не далее как прошлой ночью он ей нравился, она ревновала его к Сесилии и мечтала о том, чтобы он обратил на нее внимание! Ну вот мечта и сбылась – он обратил на нее внимание. Но, как оказалось, лучше быть замеченной голодным волком, чем этим жестоким дикарем.
Стивен Берк направился к ней, и она невольно вздрогнула.
– Боишься, Летти? – спросил он с усмешкой. – И правильно делаешь.
Стивен Берк шел вперед медленным легким шагом, на ходу развязывая галстук. Он повесил свое пальто на крючок у двери, представ перед ней в том вечернем костюме, в котором ходил на спектакль с Сесилией и Энтони. Вид у него был великолепный. На глазах у Анемон он стянул с шеи галстук и бросил его на стул, потом скинул с плеч красивый черный сюртук. Оставшись в белой батистовой рубашке и элегантных темных брюках, он устрашающе навис над девушкой, глядя на нее прищуренными блестящими глазами.
Анемон не могла не заметить его мускулы, игравшие под тонкой тканью рубашки, и узкие крепкие бедра, обтянутые брюками. Она остро ощущала силу и мужественность Стивена. Вся его ладная фигура дышала откровенной мужской энергией. Он смотрел на нее сверху, скривив губы в мрачной самодовольной усмешке. Девушке хотелось его ударить. Этот человек держал ее жизнь в своих руках. Она, привыкшая к полной свободе, всегда сама принимавшая решения, попала в зависимость от его желаний и прихотей. Такое положение было для Анемон невыносимо.