– Все кончено… сегодня победителем остался… остался бык… сегодня умереть суждено матадору…
– Не говори так!
Она не могла больше бороться с собой и зарыдала, с силой качая головой, отчего крупные слезы, срываясь со щек, падали на бурое пятно крови, растворяясь и теряясь в нем. Рука Арманда приподнялась, дрожащий палец коснулся ее губ.
– Я не разрешаю тебе умирать, Арманд! Не разрешаю! Я приказываю тебе жить!
– Сегодня закончилась еще одна шутка Бога… под названием «Жизнь… Арманда Мендосы, матадора и повесы»… но ты не должна плакать, моя… моя пенорожденная… ведь смерть не так уж страшна. Боли я не чувствую… только слабость. И еще – сожаление… потому что посвятил тебе выступление, которое оказалось… оказалось жалким.
Эмбер продолжала плакать, теперь уже беззвучно, прижимая к груди пальцы Арманда, на которых кровь успела засохнуть и потемнеть. Она совершенно потеряла представление о времени и даже не вздрогнула, когда на плечо легла рука. Это был не доктор, как она ожидала, а Корд Хейден, мрачный как туча. Она шевельнула губами, но не смогла произнести ни слова.
– Корд… – выдохнул Арманд и закашлялся, выплюнув сгусток крови. – Корд, дружище… ты ведь позаботишься о ней, правда? Ради меня? Не оставляй… ее. Обещай мне это…
– Ты знаешь, что я сделаю все, что смогу, – угрюмо буркнул тот в ответ.
– Перестань, перестань, Арманд! – вырвалось у Эмбер, и она прижалась щекой к слабой, бессильной руке. – Ты не можешь умереть, ты должен, обязан поправиться!
– Моя пенорожденная… – прошептал он, пытаясь погладить ее лицо холодными пальцами, – как я люблю тебя!..
В следующее мгновение она ощутила слабый трепет его тела, который через мгновение сменился полной и абсолютной неподвижностью. Рука выскользнула из ее пальцев и бессильно упала. Эмбер безумным взглядом посмотрела на Корда, потом снова на Арманда, на лице которого было теперь безмятежное, мирное выражение. Его раскрытые глаза были устремлены на нее.
Корд отстранил ее – не грубо, но холодно, – поднял руку Арманда и сунул ее под простыню. Несколько секунд он смотрел на мертвого друга тяжелым взглядом, потом подхватил Эмбер под мышки и вздернул на ноги. Доктора, которые о чем-то негромко переговаривались в углу, поспешили к кушетке, чтобы прикрыть глаза мертвому и натянуть простыню повыше.
– Я знаю, ты должен был обещать ему… но теперь ты свободен от всяких обязательств, – как во сне, заговорила Эмбер, не поднимая глаз. – Я хочу отныне идти своим путем.
Корд не удосужился ответить. Сжав губы в тонкую злую линию, он стиснул запястье Эмбер и повлек ее вон из здания. Протолкавшись сквозь притихшую толпу, откуда доносились разноголосые женские рыдания, они завернули за угол здания. День уже клонился к вечеру, на горизонте горел зловещий красный закат, словно смерть Арманда была предначертанным событием, которое высшие силы оплакивали по-своему. Несмотря на удушливый жар, лившийся на город, Корд все ускорял и ускорял шаг, пока не пустился бегом. Эмбер, вынужденная тоже бежать за ним, несколько раз споткнулась и наконец взмолилась: