Чья-то рука опустилась на его плечо. Обернувшись, Харли увидел Кена, младшего брата.
– Ты так и не танцевал, Харл! Не нравится оркестр?
– Да нет, почему? Просто выпить хочется. Кстати, ты мне напомнил…
Он поднял пустой бокал и попытался улизнуть. Но Кен успел схватить его за руку.
– Разве так трудно хоть раз в жизни не ставить нас в неловкое положение? Неужели не можешь не напиваться до потери сознания и быть хоть немного повежливее с гостями? И как насчет того, чтобы потанцевать с Вики? Или доставляет удовольствие толкать ее в объятия других мужчин?
– Если я так стесняю тебя, младший брат, может, не стоило приглашать меня в свой большой красивый дом?
Презрительная злоба, звучавшая в голосе Харли, была отголоском давней вражды между братьями, достигшей высшей точки год и два месяца назад, когда умер отец. В завещании Дэниела Трейна указывалось, что именно младший сын, Кеннет, должен взять в свои руки управление плантацией и другим недвижимым имуществом – консервным и сахарным заводами, автобусной линией и торговлей автомобилями – всеми предприятиями, позволявшими семье Трейнов входить в круг самых богатых aliilani – маленького замкнутого аристократического общества богатых плантаторов, почти два века правивших островами. Таким образом главой клана становился Кеннет, ставший также владельцем и хозяином главного и традиционного средоточия мощи Трейнов – Уинворд Хауса – большого дома на холме. Харли получил только небольшую долю доходов и удобный, но гораздо менее впечатляющий особнячок, предназначавшийся когда-то для управляющего плантацией. Правда, узнав об этом, он не удивился. Харли было известно – именно его неестественная увлеченность серфингом заставляла отца считать, что старший сын неспособен по-настоящему заняться бизнесом.
– Ни один разумный серьезный человек, – часто говорил ему Дэниел Трейн, – не захочет провести всю жизнь, барахтаясь в океане, словно туземный мальчишка.
И с тех пор Харли всегда чувствовал, что отец предпочитает Кеннета, обращаясь со старшим братом как с менее важным, менее способным и стоящим. Даже к дочерям Дэниел был гораздо щедрее – те получили в приданое огромные участки земли. Задолго до смерти Дэниела Трейна Харли уже чувствовал обиду от несправедливости отца и пытался заглушить боль алкоголем… или другими острыми ощущениями.
Кеннет Трейн уставился на Харли со смесью сочувствия и презрения. Не такой высокий, с более темными волосами, безупречно одетый и причесанный, он составлял разительный контраст с неухоженным, неряшливым старшим братом.