Пули с противным посвистом стегали над нами воздух, но, судя по их разбросу, главной задачей «буянов» сейчас являлось скорейшее отступление, а не стремление не дать нам добраться до Припяти. Раскольники палили на бегу, явно не сомневаясь, что Скульптор все еще их преследует. На чем, хотелось бы знать, основывалась их уверенность? Неужто они слышали его шаги или видели то, чего пока не видели мы?
Огонь по нам прекратился, как только мы вбежали в березняк. Последние пули срезали у нас над головами листву и отстучали по стволам деревьев, после чего окружающий мир вновь погрузился в безмолвие. Прямо по курсу у нас маячили корпуса радиозавода «Юпитер», и я уже начал высматривать, где расположена та брешь в бетонном заборе, через которую в позапрошлом рейде мы с товарищами проникали на заводскую территорию, как вдруг путь нам преградило серьезное препятствие. Причем такое, какое было нереально преодолеть с наскока.
Внушительный – порядка десяти метров в глубину и в три раза большей ширины – дугообразный ров отрезал нас от Припяти. Он тянулся со стороны Новошепеличей, пролегал вдоль завода, гаража пожарной части и, изгибаясь, уходил к двухэтажному зданию «фабрики-кухни», расположенной в начале южной окраинной улицы Леси Украинки. Самое примечательное в этой траншее было не то, что она появилась здесь накануне (позавчера наши разведчики, покидая Припять, ничего такого не обнаружили), а способ, которым ее прокопали. Или, вернее, продавили, поскольку копкой тут и не пахло. Больше всего ров напоминал след, оставленный в земле титаническим колесом, проехавшим по окраине мертвого города. Вывернутые с корнями и переломанные как спички деревья свисали с крутых склонов и лежали на дне траншеи вперемешку со множеством тел мутантов. Последние пребывали в таком виде, что опознать, кому принадлежат те или иные останки, было крайне сложно. Очевидно, неведомый нам молох прошелся по ним не раз и не два, а ловушка эта возникла накануне исхода из Припяти волны монстров.
– Час от часу не легче! – Я в сердцах сплюнул и с опаской приблизился к зыбкому краю, чтобы определить, возможно ли обойти треклятую канаву, как, согласно общеизвестной песенке, поступают в таких случаях все нормальные герои.
Выяснилось, что героический путь отнюдь не близок и может растянуться для нас еще не на один километр. Начало и конец у траншеи, бесспорно, имелись, но находились они вне пределов нашей видимости. А вот до переброшенной поперек провала длинной и толстой железной трубы было совсем недалеко. Судя по приваренным к ней ступенькам-скобам, обрывкам крепежных растяжек и похожим на ракетное оперение косынкам-усилителям, когда-то эта труба коптила небо в маленькой котельной, а теперь удачно рухнула через ров, позволяя перебраться на другой берег и людям, и мутантам. За исключением, пожалуй, псевдогигантов – для них переправа могла оказаться слишком хлипкой.