Я встала с кровати, как лунатик. Вспомнив о матери, я хотела было надушиться "Лаверте", но моя кожа до сих пор пахла только им, его запах заглушил бы даже аромат духов.
– Хорошо, - сказала я. - Почему бы и нет? Раз это все мое.
Нужно самой принимать решения, сказала она однажды, когда я спросила у нее, что мне делать.
– Да, мама. Я как раз собираюсь сама принимать решение.
Самоохлаждающийся графин снова был полон вина, и я выпила немного, а потом позвонила в Каза-Бьянку, самый большой и дорогой комиссионный магазин в городе.
Едва сознавая, что делаю, я пригласила их представителя в Чез-Стратос, чтобы оценить содержимое моих комнат. И у богачей бывают трудные времена, когда они распродают вещи, но ассистенты-люди в Казе, с которыми я говорила, все же немало удивились - и оживились, предвкушая наживу. Конечно, они надуют меня. Я смотрела на квитанцию Э.М. на буквы С.И.Л.В.Э.Р. и на цену. Ничего, хватит. И еще останется на какую-нибудь захудалую квартирку. А на тысячу в месяц худо-бедно проживу, если экономить.
Сознавала ли я, что делаю? По спине катился ледяной пот, в голове стучало, слегка подташнивало. Но я выпила еще вина, оделась и напудрила лицо, чтобы установить барьер между собой и тем, кто придет из Казы. Потом я проинструктировала лифт, и он сказал: "Привет, Джейн. Да, Джейн, я понял".
Представительница явилась через час, очень проворная, лет сорока без омоложения. У нее были длинные кроваво-красные ногти - явный просчет при ее работе. Или это для устрашения. Когда она вышла из лифта в фойе, у нее жадно забегали глаза.
– Добрый вечер, - сказала она. - Я Джеральдина из Каза-Бьянки.
– Проходите, пожалуйста. - Я вела себя, как будто она пришла ко мне на вечеринку. Что ж, я часто чувствую на вечеринках такую же скованность.
Птичья клетка подняла нас в Перспективу.
– Простите, - заговорила Джеральдина, - а остальную часть дома вы не включаете?
– Нет. Только мои комнаты.
– Жаль.
Проходя по Перспективе, она ахала от восхищения. Сквозь облака цвета индиго мерцали звезды. Астероид горел на востоке, как неземная неоновая реклама.
– Боже мой! - воскликнула при виде его Джеральдина. - Кстати, добавила она, когда мы поднимались по боковой лестнице, - боюсь, что нам потребуется подтверждение вашего права на владение имуществом, которое вы собираетесь продать. Вы знаете об этом?
Она думала, что я десятилетняя девочка и мне можно заморочить голову. А что - она может. Я прочувствовала к ней отвращение. Мне уже хотелось, чтобы внезапно приехала мать и положила всему этому конец. Что я делаю?!