– Что?
– Тело поздно ночью забрали родители. Оно в морге Брукингса-Смита. Они поместили его в «Дельту», так, – зашуршали бумаги. – «Дельта» 109. Вы думаете труп куда-нибудь удрал? Танцевать на Ринг-Шоу?
– Нет, – сказал Луис. – Конечно, нет. Только… – Так что же «только»? За чем, черт возьми, он гоняется? Невозможно, оставаясь в своем уме, вести подобное расследование. Все пройдет, сотрется в памяти, забудется. Что-то еще беспокоило Луиса.
– Просто мне показалось, что все произошло слишком быстро, – неубедительно закончил Луис.
– Вскрытие было произведено вчера днем. – снова послышался слабый шорох бумаг. – Где-то в три двадцать, доктором Резником. Пока отец Паскова оформлял бумаги. Я думаю, тело привезли в Неварк часа в два ночи.
– Хорошо, в таком случае…
– Если, конечно, водители не напутали и не отвезли его куда-нибудь еще, – живо заметил патологоанатом. – Такое у нас иногда случается, хотя с «Дельтой» таких случаев никогда не было… Например, один парень погиб на рыбалке в Арустуке в одном из тех богом забытых мест, у которых на карте нет даже названия – только координаты. Так вот, эта жопа задохнулась, проглотив крышечку от пивной банки. Два дня приятели вытаскивали труп из диких мест, и, когда его вытащили, трудно было даже сказать, можно ли его обработать формалином так, чтоб он дальше не разлагался, или нет. Они спихнули его, понадеясь на лучшее. Послали его домой в Гранд Фоллс (Миннесота) как багаж по какой-то авиалинии. Но была пересадка, и труп морем отправили сперва в Майами, потом в Дес Моинес, потом в Фарго (Северная Дакота). Наконец, кто– то попался поумней и отправил гроб по месту назначения, но прошло уже три дня. И ничего. С тем же успехом они могли вместо формалина впрыснуть ему кока-колы. Парень совсем почернел и пахнул, словно испорченное свиное жаркое. Вот так. Было шесть случаев, когда наши клиенты превращались в тошнотворное мясо.
Патологоанатом на другом конце провода захихикал.
– Хорошо, благодарю, – зажмурившись, ответил Луис.
– Могу дать вам домашний телефон доктора Резника, если хотите, но обычно по утрам он играет в гольф в Ороно.
– Тогда не стоит. Спасибо, – сказал Луис.
Он положил телефонную трубку. «Продолжать? – подумал он. – Когда ты увидел безумный сон или что-то похожее, тело Паскова уже было в морге Бергенфельда. Поэтому все можно забыть, можно положить этому конец».
* * *
По пути домой у Луиса появилось простое объяснение появлению грязи у него на ногах. И тогда он почувствовал облегчение.
Просто он отправился гулять во сне, расстроенный тем, что смертельно раненый студент умер у него на руках, в то время как он сам не мог ничего сделать, ни на что решиться в свой первый по-настоящему рабочий день в университете Мэйна.