Найл оглянулся на остающихся, помахал рукой перегнувшемуся через борт северянину. В мыслях шерифа проглядывалась готовность к некоей авантюре, и Посланник даже догадывался к какой, но запрещать ничего не стал.
Пусть займет людей делом, а не то закиснут от скуки.
— Нос налево сильно! Нос прямо! — под дружными ударами весел корабль медленно входил в устье реки.
На лицо правителя упали тени от стоящих по берегам деревьев, дохнуло прохладным сумраком лесной чащи. Настоящей чащи, пахнущей терпким перегноем и свежей смолой, дышащей ароматами ягод и кисловатым привкусом скорпионьего яда — а не морской солью и тухнущими на корнях водорослями.
Найлу, опытному охотнику, почти сразу бросились в глаза фасеточные полусферы, то тут, то там таящиеся среди ветвей, поблескивающие бусинки, шевелящиеся, как травинки на ветру, усики. Похоже, лес кишмя кишел дичью, и голодать в пути никому не придется. А путешествие грозило затянуться — встречное течение не позволяло разогнаться даже до скорости обычного пешехода. К тому же, русло изрядно петляло, тихо скрадывая почти половину пройденного расстояния.
Малые корабли, в отличие от больших, не имели кормовой надстройки. В кормовых и носовых подъемах на них были оборудованы небольшие хранилища для грузов и припасов, а в средней части, где между палубой и днищем расстояние не составляло и метра, не имелось даже этого.
Именно сюда стекала вода, несмотря на все старания по просмаливанию и конопачиванию корпуса, просачивающаяся в трюмы. Отсюда ее и вычерпывали каждые пять-шесть часов через специальный лючок.
Вместо каюты на таких судах посередине стояли легкие матерчатые навесы-шатры.
Правда, после того, как стараниями Назии неудобные треугольные паруса везде были заменены на прямоугольные, навесы стали мешать, и во время хода под ветром их приходилось складывать.
— Рулевой, — нос налево не торопясь! Рулевой — нос налево сильно! Нос прямо! Нос налево не торопясь…
После нескольких часов движения суда внезапно вышли на широкий плес, и Назия приказала бросить якорь:
— Скоро стемнеет, а что впереди, неизвестно. Лучше переждем темноту здесь.
Справа над кораблями возвышался обрыв почти стометровой высоты.
Найл без труда представил себе, как за сотни и тысячи лет вода, вымывая на повороте плотный суглинок, «съела» почти до середины возвышающийся здесь холм, одновременно отступая от пологого берега и оставляя после себя болото, глубиной равное стремнине реки. Высаживаться на ночлег здесь было негде: команде вряд ли доставило бы удовольствие как необходимость как штурмовать отвесный склон, так и спать на чавкающей от избытка влаги земле.