Было уже поздно, когда Джослин проснулся.
Девушка, свернувшись калачиком, спала рядом. Она заворочалась, и ее лицо исказила гримаса боли. Джослин отодвинулся и положил прохладное влажное полотенце ей на лоб, горячая кожа которого уже свидетельствовала о начале лихорадки.
Свет дня заставил Джослина здраво оценить ситуацию. Что ему делать с девушкой? Ведь он не может открыть, что она жива. Эдмунд опять заберет ее себе, как только она поправится. Маловероятно, что она переживет еще одну подобную пытку. Если ее не убьет Эдмунд, то прикончит Элис — это не вызывало у Джослина ни малейшего сомнения. Он новыми глазами обвел комнату. Он живет здесь один, сюда не долетает царящий во дворе гвалт, да и взобраться по лестнице не так-то просто. Если повезет и он проявит достаточно осторожности, то можно будет продержать ее здесь, пока она не выздоровеет. Но даже если ему это и удастся, что будет дальше, с беспокойством подумал он.
Джослин приподнял ее голову и дал вина, но она с трудом сделала маленький глоток.
— Джое! — раздался снизу женский голос.
— Черт! — выругался он, впервые в жизни высказав недовольство тем, что женщины уделяют ему слишком много внимания.
— Джое, мы знаем, что ты там. Если ты не спустишься, мы поднимемся сами.
Он прошел по узкому проходу, оставленному между тюками с сеном, выглянул в дверь и с улыбкой взглянул на Бланш и Гледис.
— Прекрасное утро, не правда ли? И что же вы, две очаровательные дамы, хотите от меня? Гледис хихикнула.
— Нам что, кричать на весь двор, чтобы все услышали?
Джослин опять улыбнулся и, бросив последний взгляд через плечо, спустился вниз. Он общи обеих девушек за плечи.
— Полагаю, мы могли бы поговорить с кухаркой. Я чувствую, что умираю от голода.
Следующие четыре дня превратились для Джослина в настоящий ад. У него никогда не было секретов, поэтому постоянная необходимость находить какие-нибудь предлоги и отговорки надоела ему до крайности. Если бы не жена конюха, все его усилия потерпели бы полный крах, — Я не знаю, что ты прячешь наверху, — как-то сказала она, — но я прожила достаточно долгую жизнь, чтобы больше ничему не удивляться. — Она повернулась к Джослину, и в ее взгляде ясно читалось восхищение красотой юноши, — Думаю, моя догадка верна — это женщина. — Выражение его лица заставило ее рассмеяться. — О да, это точно. Теперь я буду искать причину, почему ее надо прятать. — Джослин собрался что-то сказать, но она взмахом руки остановила его. — Нет, ничего не объясняй. На свете нет человека, который любил бы тайны больше, чем я. Дай мне самой решить эту загадку, и я помогу тебе держать других девок подальше от твоей комнаты, хотя это будет не так-то легко, если вспомнить, сколько их. Придется засунуть тебя в банку и замариновать. Тебя надо сохранить — в этом я не сомневаюсь. Даже трое мужиков не в состоянии доставить такому количеству девушек столько удовольствия, сколько ты.