— Во-первых, я юрист, — возразил адвокат. — В подобных ситуациях фантазия мне попросту противопоказана. Во-вторых, не зная языка, не понимая слов, лучше улавливаешь оттенки интонаций. Поверьте, с этим предполагаемым свидетелем не все так просто.
— И куда, по-вашему, он делся потом? — спросил Натаниэль. — Испарился?
— Не знаю.
— Вы не знаете. Это понятно. А полиция? Полиция знает?
— Полиция сейчас занимается розыском этого пропавшего свидетеля. Кстати, я подозреваю, что именно определенные подозрения полиции в его отношении и не позволили предъявить обвинение задержанной.
— На дверной рукоятке тоже нет отпечатков?
Грузенберг покачал головой.
— Понятно. То есть, ни черта непонятно, — Розовски отложил протокол. — Как вы сказали? Ей до сих пор не предъявлено обвинение?
— Нет. Это значит, — адвокат посмотрел на часы, — что через девять часов ее обязаны будут освободить. Истечет сорок восемь часов с момента задержания.
— В чем же дело? — Розовски по-настоящему удивился. — Ее освободят, суда не будет, ваша помощь не понадобится. Следовательно, и моя тоже.
— Я уверен, что наутро ее вновь арестуют, — мрачно сказал адвокат. — Или через пару дней. Интуиция подсказывает мне, что полиция не отыщет этого третьего, присутствовавшего на ужине. И вновь вернется к попыткам обвинить мою подзащитную.
— Интуиция?
— Если хотите — опыт.
— Понятно, — Розовски вернул адвокату запись допроса.
— Что скажете? — выдержав небольшую паузу, спросил тот.
Розовски пожал плечами.
— Странное впечатление, — сказал он. — Очень странное. Не знаю, что и сказать.
— А что вы посоветуете мне?
— Вам? — Розовски немного подумал. — Объясните, пожалуйста, Цвика, какой вы видите роль частного детектива в этом деле?
Адвокат долго смотрел в пустую кофейную чашечку. «Так, — подумал Натаниэль. — Есть подозреваемая, слепо верящая в астрологические прогнозы, и адвокат, гадающий на кофейной гуще. Мне пора становиться гипнотезером. Этим, как его… Экстрасенсом».
Грузенберг поставил чашку на блюдце.
— Видите ли, Натаниэль, — сказал он хмуро, — я могу выиграть это дело только в одном случае.
— В каком же?
— Если будет найден настоящий преступник. Или преступники, не знаю. Понимаете?
Натаниэль внимательно посмотрел на него.
— Похоже, вы действительно верите в ее невиновность, — сказал он с удивлением. — Ну-ну.
— Я же вам уже говорил, — произнес с некоторой укоризной адвокат. — Я не верю ни единому ее слову. Так, как она рассказывает, — так просто не бывает. Не может быть.
— Но?
— Но в ее невиновность я верю. Не знаю почему, — он замолчал, выжидательно глядя на детектива. Натаниэль неторопливо подошел к окну, поднял жалюзи. С улицы потянуло свежей влагой.