Намек на игнорирование его присутствия поняла Мирьям. Ицхак только кивнул головой, как бы принимая его слова к сведению.
— Но мы уже закончили, — заметил Грузенберг. — Все остальное не является срочным. Так что — прошу вас, Натаниэль. Вы не возражаете? — он вопросительно посмотрел на хозяев. Ицхак пожал плечами.
— Спрашивайте, — коротко ответила Мирьям.
— Сколько лет вы живете в Израиле?
— Стандартный вопрос, — Мирьям позволила себе улыбнуться краешком губ. — Традиционный. Первые два года я слышала его постоянно: «Сколько времени ты в стране?»
— Так сколько же?
— Восемь лет. С восемьдесят восьмого года.
Натаниэль перевел вопросительный взгляд на Ицхака. Тот отрицательно качнул головой.
— Я вышла замуж шесть лет назад, — сказала Мирьям. — Мы познакомились с Ицхаком уже здесь.
— Вы не были замужем в Союзе?
— Нет.
— Скажите, Мирьям, вы поддерживали отношения с Ларисой Головлевой в течение всего времени вашей жизни здесь, в Израиле?
— И здесь, и в Союзе. Мы были очень близки с Ларисой… — она секунду поколебалась. Натаниэль не преминул это отметить. — Исключая разве что последний период перед отъездом, — закончила Мирьям.
— Часто переписывались?
— Последние два года — примерно раз в месяц. Довольно часто. До этого реже. Почти не переписывались.
— Она когда-нибудь спрашивала вас о своем бывшем муже? Где он живет, что делает?
— Нет.
— А когда приехала?
— Тоже нет.
— Но это странно! — сказал Розовски. — Кроме вас бывший муж — единственный человек в стране, которого она знает. Неужели ее не интересовала его нынешняя жизнь?
Ицхак счел необходимым вмешаться.
— Собственно, почему бы и нет? Они расстались, она вычеркнула его из своей жизни, — он оглянулся на жену. — Верно, Мирьям?
— Я вспомнила, — сказала она. — В одном из писем Лариса действительно спрашивала о Шломо. Я просто забыла. Все-таки, восемь лет.
— То есть, в одном из первых писем?
— Да.
— У вас сохранилось это письмо?
— Боюсь, что нет.
— За эти годы мы несколько раз меняли квартиру, — снова вмешался муж. — Естественно, мы не могли каждый раз возить за собой старые письма. Кое-что приходилось выбрасывать.
— Да, — сказала Мирьям. — Из-за переездов некоторые письма затерялись.
— Но, может быть, вы все-таки, помните? — Натаниэль обращался только к Мирьям. Это, как он видел, несколько раздражало ее мужа.
— Неужели это так важно? — спросил он. — Какое-то письмо восьмилетней давности.
— Ну конечно нет, — Розовски улыбнулся хозяйке. — Я просто хочу занять разговором вашу жену. Вполне естественное желание при виде красивой женщины, вы не находите?