Оба стула в кабинете редактора были завалены папками с документами.
— Да сбросьте на пол, — Коган засмеялся. — Все никак не соберусь выбросить этот хлам.
Натаниэль охотно последовал совету. Внушительная стопка папок полетела в угол, а детектив с удовольствием уселся на покрытый бумажной пылью стул.
— Итак? — снова спросил Коган. — Вас интересуют конкретные сведения? Чем могу быть полезен?
— Ох, боюсь, что я окажусь полезнее вам, чем вы мне, — ответил Розовски.
— А в чем дело? — настороженно спросил Коган.
Натаниэль выразительно скосил глаза на первую страницу сегодняшней газеты.
— Вы уверены, что у Зеева есть связи и на столь высоком уровне? — спросил он. — Все-таки, это уже не вице-консул. Это, как-никак, все главы европейских государств. Плюс президенты США и России.
— А что там стряслось? — еще больше встревожился Коган. — Что я еще наделал?
Натаниэль молча показал. Редактор приподнялся и некоторое время тупо смотрел в страницу.
— Все, — сказал он обреченно. — Труба. Полный, как говорится… Гена!!. — заорал он с такой силой, что Натаниэль чуть не упал. — Гена, твою мать!!
Гена был маленьким и тощим человеком лет тридцати. Розовски обратил внимание на нездоровый цвет лица и испуганно-рассеянный взгляд.
— Что случилось? — спросил или вернее прошептал он.
Редактор ткнул ему газету.
— Это что? — ласково спросил он. — Ты в могилу меня загнать хочешь, да, Гена?
— А что? — спросил Гена удивленно.
— Не видишь? — так же ласково спросил Коган.
— Не вижу.
Натаниэль отвернулся, с трудом сдерживая смех. Дело в том, что первая страница была посвящена очередному заседанию ЕЭС с участием США и России. Видимо, чтобы подать материал поэффектнее, во всю полосу красовались портреты самых известных людей мира, то бишь президентов и премьер-министров. Всего мирового политического бомонда. Единственной накладкой оказалось то, что кто-то — похоже, именно Гена — забыл снять рекламу. Так что указанные портреты обрамляла ярко-красная надпись: «Болезнь века — мужская импотенция», причем буквы по величине могли поспорить с заголовком самой газеты. Учитывая, что портреты изображали исключительно мужчин (все-таки, политика — мужская привилегия, что бы ни говорили поклонники М. Тэтчер и Г. Меир), картинка получалась пикантная.
Между тем, Михаэль закончил снимать стружку с так ничего и не понявшего Гены. Махнув на него рукой, он отослал парня работать. Когда тот ушел, Коган скомкал газету, швырнул ее в угол и заявил:
— А пошли они все подальше! Плюнем и забудем. Генка хороший парень, но у него вечно проблемы. Ладно, не впервые. Однажды мы давали материал о последних днях Ленина. Посередине страницы поместили фотографию. Кошмарная фотография. Не вождь мирового пролетариата сидит в кресле-качалке, а высохший полутруп, с безумными вытаращенными глазами.