Вера оглядывалась, она искала у Кирилла защиты, она была уверена, что он, сильный и храбрый, уже что-то придумал, что три мужика с пистолетами сейчас будут болтаться где-нибудь на частоколе или на соснах в нелепых и смешных позах. Но Кирилл не видел в ее лице ничего, кроме лжи, и тягостное чувство обреченности, безвольная покорность навалились на него.
Они приближались к воротам. Уже можно было разглядеть накрытое брезентом тело Земцова. Был человек, строил какие-то планы, делал карьеру, и все вдруг оборвалось на мероприятии, казалось бы, приятном и веселом. Его убийца разгуливает по поселку и крутит шашни с местными продавщицами, а заказчица убийства провернула дьявольски хитрую аферу и вышла сухой из воды. И вот теперь ведут Кирилла, как козла на бойню, за то, что пожалел первую попавшуюся смазливую девчонку и сделал для нее доброе дело. Нельзя верить, нельзя жалеть. Наступила эпоха циников и скептиков, аминь!
Не успел Кирилл прогнать через сознание эту молитву самолинчевания, как вдруг произошло нечто из ряда вон выходящее. В ту секунду, когда Вера приблизилась к воротам и уже готова была взяться за скобу, чтобы потянуть створку на себя, вторая створка со страшным скрежетом поехала на нее, словно ворота начал таранить бульдозер. Она едва успела отскочить в сторону – тяжелая, обитая металлом конструкция пошла по кругу, срезая пласт снега, а на ее месте стремительно выросло нечто огромное, горячее, мохнатое. Еще не сообразив, что все это значит, Кирилл услышал за собой истошный вопль кого-то из конвоиров:
– Атас, братва!.. Косолапый!.. Пали в него!..
Только потом до него дошло, что в проеме ворот на задних лапах стоит огромный бурый медведь. У страха, известное дело, глаза велики, но тем не менее животное и впрямь достигало в высоту никак не менее двух с половиной метров – его голова была почти вровень с краем частокола. С рычанием, от которого кровь стыла в жилах, чудовище шагнуло вперед. Под его тяжестью с хрустом продавился снежный наст. В мертвенном лунном свете появилась массивная голова, горящие жаждой крови глаза и широко раскрытая пасть с желтыми клыками.
Парализованный столь нежданной встречей с лесным бродягой, Кирилл застыл на месте, запрокинув голову. Он видел, как голова медведя заслонила собой часть звездного неба, и слышал его шумное сопение. Зверь, по-своему ошарашенный изобилием добычи, на несколько секунд замер, словно раздумывая, на кого броситься в первую очередь. И тут один за другим защелкали выстрелы. Медведь взревел настолько громко и страшно, что в лесу проснулись и взмыли в черное небо стаи птиц.